Светец
.jpg "светец что это в древней руси")
Светец — приспособление для укрепления горящей лучины.
Происхождение некоего инструмента для укрепления горящей лучины или факела теряется в веках, но светец является одним из хрестоматийных символов крестьянского быта.
Это простое приспособление представляло собой вначале небольшую кованую вилку, в расщепе которой укреплялась горящая лучина, что позволяло без помех переносить ее с места на место. Позже количество «вилок» стало увеличиваться, что позволяло освещать обширные по величине горницы, например, во время прядения. Светец обычно дополнялся внизу приклепанным тяжелым обручем, позволявщим ему стоять прямо, и ставился в ведро с водой во избежание пожара.
Вначале простой по своей форме, с течением веков светец превращается в художественное изделие, изящество и сложность которого зависело только от фантазии кузнеца. Так, например, захваты «вилок», завивались в полосы, украшались кованым узором, светцу придавалась форма «павлиньего хвоста» или «перьев жар-птицы».
Орнаментальный мотив «лучинника» (верхней части светца) характерен для церковных оград и дворцовых окон XVIII века.
Содержание
Загадки, связанные со светцом и лучиной
Светец в народном быте
Светец и лучина — непременные спутники прях, долгое прядение, начавшись осенью, после сбора и подготовки льна и шерсти длилось, как правило, всю зиму, а светец и лучина позволяли работать долгими вечерами. В крестьянком быту светец сохранялся вплоть до революции 1917 г.
Вот как вспоминает, например, о своем детстве Федор Иванович Шаляпин:
Я помню себя пяти лет.
Темным вечером осени я сижу на полатях у мельника Тихона Карповича в деревне Ометевой около Казани, за Суконной слободой. Жена мельника, Кирилловна, моя мать и две-три соседки прядут пряжу в полутемной комнате, освещенной неровным, неярким светом лучины. Лучина воткнута в железное держальце — светец; отгорающие угли падают в ушат с водой, и шипят и вздыхают, а по стенам ползают тени, точно кто-то невидимый развешивает черную кисею. Дождь шумит за окнами; в трубе вздыхает ветер.
Прядут женщины, тихонько рассказывают друг другу страшные истории о том, как по ночам прилетают к молодым вдовам покойники, их мужья. Прилетит умерший муж огненным змеем, рассыплется над трубой избы снопом искр и вдруг явится в печурке воробушком, а потом превратился в любимого, по ком тоскует женщина.(…)
Подставка под лучину или светец
СВЕТЕЦ — подставка для лучины, освещавшей избу. Он представлял собой металлический стержень с двумя или несколькими рожками-развилками, в которые вставляли лучину. Светец можно было острым концом воткнуть в стену избы или вбить в деревянный столбик. Светцы на деревянных подставках были короткими, с донцем, как у прялки, или длинные, высотой достигавшие 1 м и более.
Кроме таких светцов деревенские кузнецы ковали светцы в виде длинного металлического стержня на круглой металлической подставке с несколькими парными рядами рожков. Лучину получали из древесины березы, сосны, осины, дуба, ясеня и клена. Она была длинной, около 70 см, тонкой и сравнительно узкой, около 10 см. Под светец ставили корыто или какую- нибудь плошку с водой или песком, в которую и падали угольки. В большинстве деревенских изб светцы были довольно простыми, без всяких украшений, но встречались и светцы очень хорошей кузнечной работы, а также деревянные светцы, ножки которых были покрыты резьбой и росписью. Особенно много таких предметов было в избах северных деревень.
Светцы, выкованные кузнецами, напоминали стройное деревце с разветвляющимися побегами-завитками и выглядели очень красиво. Росписи на светцах, сделанные темперой по загрунтованной поверхности или масляными красками, отличались необычайной красотой. По яркому желтому фону красным, зеленым, синим цветами наносились растительные узоры, птицы-сирины, двуглавые орлы. Резные узоры светцов, выполненные в технике трехгранно-выемчатой, скобчатой, контурной резьбы, представляли собой повторение мотивов, характерных для резного орнамента прялок. Светцы давали обычно локальный свет, освещая лишь часть избы.
Поэтому вечерами, когда становилось темно, рядом с работающими людьми зажигали несколько светцов. Высокие, выше 1 м, светцы ставили на пол1, короткие, на деревянной подставке с донцем, — на лавку, при этом человек садился на донце. Для лучшего освещения избы в праздничный день в светцы вставляли сразу несколько лучин. Кроме того, в деревнях использовали и светцы на несколько лучин, их подвешивали над столом на цепочке, прикрепленной к полке возле окна. Лучина на протяжении многих веков была главным средством освещения крестьянских изб. В русской литературе XIX в, лучина предстает своеобразным символом русской деревни:
В избушке, распевая, дева
Прядет, и, зимних друг ночей,
Трещит лучинка перед ней.
Зачем в старину в доме светец и мутовка
Исторический музей был первым, кто более 100 лет назад стал собирать старинные предметы, рассказывающие о быте и хозяйстве горожан и крестьян. Первоначально эта часть коллекции музея не вызывала особого интереса, поскольку большинство из таких предметов продолжало использоваться в повседневной жизни. Теперь же в наш обиход вошли новые технологии, и многие старинные вещи стали для нас непонятными и даже загадочными. Поэтому интересно вспомнить о некоторых предметах, которые в течение многих сотен лет бытовали в каждом доме на Руси и являются предками современных устройств.
Мутовка. XVII в.
Мутовку делали из верхушки небольшой ели или сосны, где верхние ветки расположены на одной высоте и направлены в разные стороны от тонкого ствола, который становился рукоятью. После изготовления мутовку тщательно шлифовали и обязательно покрывали растительным маслом, чтобы дольше служила. Использовали её в основном для сбивания сливочного масла или перемешивания теста. Для этого мутовку вертикально погружали в сосуд и начинали быстро крутить рукоять, зажав её между ладонями. Хотя действие это несложное, требовалось применить достаточные усилия и сноровку. Так, в старину мутовка была заменой современного венчика в миксере.
В залах Исторического музея представлены мутовки XI–XII вв. и XVI–XVII вв., по своему виду практически не отличающиеся друг от друга. А использовали их в домашнем хозяйстве вплоть до первой половины XX века.
На протяжении столь же долгого времени в домашнем быту использовали светец — приспособление для освещения дома. Сам по себе светец служил подставкой для закрепления горящей лучины. Лучиной называли тонкую деревянную щепу длиной до 70 см, которую предварительно заготавливали и высушивали. Лучше всего для лучины подходили берёзовые или сосновые поленья, но любая лучина горела всего несколько минут, её надо было вовремя менять, чтобы не остаться в полной темноте. Эту нетрудную работу чаще всего поручали младшим детям, приучая к помощи по хозяйству.
Светец. XIX век
Светец же изначально представлял собой кованую железную вилку, между зубцами которой и вставлялась лучина. С противоположной стороны у вилки был заострённый конец, с помощью которого светец можно было закрепить в стене деревянной избы. Со временем у светца появилось деревянное основание, которое могло быть достаточно высоким, и в этом случае светец ставился на пол, или более низким, чтобы поставить светец с лучиной на стол. Наши предки с любовью украшали свой дом, поэтому деревянное основание часто покрывали затейливой резьбой, а железные зубцы в верхней части причудливо изгибали так, что они напоминали хвост сказочной птицы. В зажиточных домах стали появляться светцы, полностью изготовленные умелыми кузнецами из железа. В такой светец можно было вставить 2 или 3 лучины, чтобы осветить всю избу.
Открытый огонь в доме всегда представлял опасность, поэтому к светцу под горящую лучину ставили корытце с водой. Использование светца с лучиной было самым дешёвым и потому распространённым способом освещения дома. Свечи до середины XIX в. стоили настолько дорого, что даже горожане зажигали их лишь в праздники, а в остальные дни пользовались лучинами.
Такие незамысловатые и привычные для наших предков приспособления, как светец и мутовка, существовали в течение многих веков в неизменном виде. Сейчас же они полностью исчезли из нашего обихода. Увидеть их и оценить простоту и очарование старинного быта можно в Историческом музее.
Автор — Юлия Лисовская, методист 1-й категории Экскурсионно-методического отдела Исторического музея
Светец что это в древней руси
1913 год. Крестьянин Филипп Ефимов, вспахивая поле, неожиданно наткнулся на твёрдый предмет. Оказалось, что это был кувшин необычной формы, наполненный серебряными монетами. Так начиналась история светца.
Самым первым используемым людьми источником света был костёр. Первыми переносными светильниками служили факел и лучина. На протяжении многих веков в крестьянских домах Европы и России её применяли для освещения. Кстати, в Европе с 1709 по 1832 год восковые и сальные свечи облагались пошлиной, и лишь лучина была освобождена от налога.
Лучину закрепляли в светец – специальное приспособление, вбивавшееся нижним заострённым концом в стену или в деревянную подставку. На Руси светцы начали использовать в X веке Из-за нехватки металла первые подставки для лучины делали из старых подков.
На юге и западе России распространен был каганец – черепок, наполненный салом или жиром, в котором горел фитиль. В домах побогаче пользовались восковыми и сальными свечами. Крестьяне жгли берёзовые лучины, которые ярко горели и почти не коптили.
Подставки для лучины имели разнообразную форму и величину, но они освещали лишь часть избы. Самыми распространёнными были переносные светцы. Небольшие подставки ставили на лавку, высокие размещали на полу. Это позволяло без помех переносить источник света в любую часть избы.
При изготовлении кованых светцов кузнецы старались проявить фантазию и мастерство. Основное внимание уделялось навершию светца – той части, в которую вставлялись лучины.
Лучина
Лучи́на (лучь, драночка, щепань) — тонкая длинная щепка сухого дерева. Берёзовая лучина долгие века на Руси была единственным источником света в деревенских избах и домах.
Освещение жилья весною и летом почти не практиковалось. Начиная с благовещенья (25 марта ст. ст.) и до Ильина дня (20 июля ст. ст.), местами и до Успенья (15 августа ст. ст.), избы не освещались, так как, по старинному поверью, «после благовещенья грех зажигать огонь».
В старой восточнославянской деревне лесной и лесостепной полос до середины, а местами и до конца XIX в. почти единственным видом освещения жилища (как в древности у народов Западной Европы и придунай- ских славян) служила лучина. В захолустных местностях и особенно в бедняцких жилищах этот способ освещения удерживался до Октябрьской революции. На изготовление лучины шли сосна, береза, осина, дуб, клен, ясень. Для получения тонких (около 70 см длиной) лучин полено — «лучевое», «лучйнное» — распаривали в печи: клали его поверх ведерного чугуна с кипящей водой или на под истопленной печи, потом надкалывали рядами с одного конца топором в глубину сантиметров на 15 и затем «драли лучинины» руками. Березовые поленья высушивали на печи и в печи и затем щепали лучину большим ножом («косарь», «косырь», «лучёвник», «лучинник») или обломком косы. На Севере щепали лучины шириной в 3—4 см и толщиной до 1 см.
Полученную лучину сушили под шестком, где находилась довольно большая ниша — подпечье, там же хранили кухонный инвентарь.
Использование
Древние славяне верили, что вещая сила живет в угольке, связке дров, в кочерге, в лучине. Поэтому, в старину огонь добывали старики и старухи из сухого дерева, а молодая невестка или сын зажигали лучиной новый огонь — затапливали им печи в избах и банях, на посиделках зажигали свечи или лучину.
Описание лучины можно встретить в письме валаамского старца по поводу намерений издать его письма. «В то время керосина не было еще, по ночам в избе работали с лучинкой. Я наблюдал за огнем, лучинку вставлял в светец, а угольки падали в приготовленный ушат с водой.» Зажигая лучину, на Руси говорили: «Святой огонешек, дайся нам!» Так как символ чистоты душевной — огонь не терпит ничего нечистого.
Долгими зимними вечерами при свете лучин женщины пряли, мужчины пили хмельные напитки, мед, вспоминали минувшие дни, слагали и пели песни, слушали сказителей и сказительниц былин, а с деревянных полатей, из дальних углов за ними с любопытством и интересом наблюдали глаза маленьких русичей, чья жизнь, полная таких же забот и тревог, была еще впереди.
Лучины использовались в быту крестьян вплоть до начала XX века, хотя и были оттеснены более современными средствами освещения типа свечей, керосиновых и масляных ламп, а позднее и электрическим освещением. Также лучина используется для розжига костров и самоваров.
В монастырском обиходе приготовление пищи обставлялось соответствующим ритуалом. Разжигание огня на кухне происходило так: утром повар отправлялся в храм, перед царскими вратами клал три земных поклона и просил огня у священника. Тот зажигал лучину от лампады у алтаря. Ею и воспламеняли дрова на кухне.
Горящую лучину или свечу должно было гасить благоговейно: пламя задувать губами, нагар снимать пальцами, а уцелевший остаток бережно класть на место; погасить же огонь как попало, т. е. ударить лучину об пол или затоптать ее ногою — считалось большим грехом, за который раздраженная стихия отплатит пожаром в доме нечестивца.
Любопытно, что лучина могла входить в состав натуральных оброков.
Светец
Украина, где в северной лесостепной части главным освещением также служила лучина (Волынь, Черниговщина, северные районы Киевщины и Харьковщины, почти до самых степей), не знала великорусского светца; здесь втыкали лучину в отверстие в обмазанной глиной стене; вбивали в стену железную «бабку» — нечто вроде подковы, только гораздо тоньше, с расщелиной для вставки лучинок; делали небольшие переносные лучинодержатели: скатывали комок глины, продавливали в нем несколько отверстий для вставления лучины и обжигали; изготовляли скйльник — в деревянный обрубок вставлялась палка с двумя железными крючками, в каждый крючок всаживалось по лучине с таким расчетом, чтобы, когда догорела одна, то зажечь другую. В Белоруссии также втыкали лучину прямо в стену или делали висячий светец — деревянный крюк с железными тисками для вставки лучиниц. На севере Черниговщины, в Волынском полесье и во многих местностях Белоруссии вплоть до коллективизации удерживался прибор, называемый лучник, лушник, свяцёльник (белор.) или світник, світич, світоч, світач, посеет (укр.). Он состоял из двух частей: подставки (для лучины), которую ставили на пол сбоку от входной двери, и суживающейся кверху вытяжной трубы над ней (для дыма), проходящей сквозь потолок и крышу; собственно эта вторая часть — труба — и называлась лучником (белор.) и бовдуром (укр.). Подставкой служил пень с поставленным на нем черепком или гладким камнем либо шест различной высоты; нижний конец шеста врубали в обрезок доски или обрубок дерева, на верхнем конце имелась железная решетка, на которой горело несколько коротких лучин или смолье, т. е. сердцевина смолистого дерева или расщепленные корни сосны. Иногда вместо подставки под отверстие бовдура вдалбливали ручкой в стену небольшую деревянную лопатку и на нее ставили черепок, на котором жгли смолье. Трубу изготовляли из выдолбленного ольхового ствола; иногда нижнюю ее часть, приходящуюся внутри хаты и имеющую форму раструба, выплетали из лозы или сшивали в виде конусообразного мешка из холста (внизу натягивали на обруч) и приделывали узкой верхней частью к выводной трубе (иногда сколоченной из досок). Все сооружение для безопасности от искр вымазывали глиной снаружи и внутри.
В фольклоре
В. М. Максимов. Бабушкины сказки. 1867
В русском языке есть выражение «Жив курилка». По мнению авторов Словаря русской фразеологии, этот оборот является осколком традиционной игровой формулы. Эта народная игра заключалась в передаче зажжённой или тлеющей лучины из рук в руки до тех пор, пока она не гасла. Игра сопровождалась песней:
Жив, жив курилка!
Жив, жив, да не умер.
А у нашего курилки
Ножки долгеньки,
Душа коротенька.
Под курилкой в этой песне подразумевается горящая лучина (от древнерусского глагола курити — «разжигать, раскладывать огонь, тлеть, едва гореть»). У древних горящий огонь ассоциировался с жизнью, а угасание огня — со смертью. Оборот «Жив курилка!» давно утратил связь с игрой. Теперь это просто одно из многих и многих устойчивых выражений, которое произносится с оттенком иронии, насмешки. Но, во времена наших предков, лучина с тлеющей головкой воспроизводила представления об умирающем и воскресающем божестве, требуюшим жертвоприношения. Поэтому оказалась возможна замена человека лучиной, и обряд, пусть ослабленный с точки зрения эффективности, продолжал существовать в ненаказуемой форме, сохраняя исходный смысл, а с забвением последнего выродился в детскую игру.
В песне «То не ветер ветку клонит» (стихи С. Стромилова, музыка А. Варламова) есть такая строфа:
Извела меня кручина,
Подколодная змея.
Догорай, моя лучина,
Догорю с тобой и я!
Лучина в гаданиях и обрядах
Вера в то, что папоротник цветет раз в году, исходит, видимо, от того, что крестьяне, постоянно наблюдающие за природой, заметили, что цветут все растения, кроме одного, которое «не пускает цвету». Но они знали также, что всякое растение для размножения должно цвести, и происходит это, по их разумению, раз никто не видит, ночью; когда цветет все, — накануне Ивана Купала. А за зловеще светящийся цветок принимали, вероятно, светлячок, который дает фосфоресцирующий цвет, тем более что он даже носит имя Иванове. Но это слишком прозаическое объяснение, а все связанное с купальной ночью представляется на редкость романтическим. И прежде всего — обряд опускания в речные воды венков с зажженными свечами и лучиной. Завивали венки из Ивана-да-Марьи, чисто купального цветка, лопуха, богородицкой травы и медвежьих ушек. Если венок потонет сразу — суженый разлюбит. У кого венок дальше всех поплывет — будет счастливее всех, а у кого лучина или свеча дольше всего горит — проживет самую долгую жизнь.
Сосудов и кринок с напитками и кушаньями не советовали оставлять непокрытыми, опасаясь, чтобы нечистая сила не осквернила их; если нечем покрыть, то должно по крайней мере перекрестить или положить сверху две лучины накрест. Лучину, обмотанную куделью, клади в колыбель – от нечисти.Выходя из амбара, хозяин ломал лучины и клал обломки крест-накрест поверх зерна, отпугивая нечисть от запасов.
Кое-где соблюдался обычай бегать по полям с зажженными лучинами – для предохранения дойных коров от злых волшебниц. При пропаже коровы, теленка или овцы, если поиски оказывались тщетными, заонежане «рыли кресты», т. е. складывали кресты из лучины на лесных тропинках, произнося при этом соответствующее заклинание.
На Беларуси, накрыв стол, принято обнести его трижды зажженной лучиной, что являлось отголоском обряда окуривания, отогревания покойника.
Ивановские костры (ночь на Ивана Купалу), собственно, не что иное, как царь или князь-огонь, или живой огонь, добываемый посредством трения двух кусков дерева. Его почитают доныне между нашими поселянами за лучшее средство для прекращения моровых болезней и скотского падежа. Решивши на мирской сходке употребить это суеверное средство, все жители села в одно время тушат у себя всякого рода огни, в печах и даже перед святыми иконами, и, собравшись потом на высоком месте вне села, начинают добывать новый, живой огонь, зажигают им большой костер, через который прогоняют весь скот, а потом и разносят этот огонь по всем избам, затапливают им печи и зажигают лучины, свечи и лампады.
Самое добывание живого огня, как и зажигание Ивановских костров, поручается обыкновенно старикам, которые, как видно из этого обряда чисто общинного быта и из вышеупомянутой песни, исполняли должность жреца в общественном богослужении языческой России.
Поговорки
Дедовские свечки, лучинки с печки.
Не видал ты меня в красный день да при лучине.
Ни дров, ни лучины — живем без кручины.
Никого не бей лучиной: сухота нападет.
Из лучины не скласть полена.
Коли лучину вдоль, поперёк не расколешь.
Кручина иссушит в лучину.
Лучина с верою, чем не свеча?
Лучина трещит и мечет искры, к ненастью.
Лучина трещит, пыл с визгом по лучине, к морозу.
Не видал ты меня в красный день, да при лучине.
Посмотреть на него в красный день в белой рубашке да при лучинке.
Пошли наши лучинушки плясать!
Придет кручина, как нет ни дров, ни лучины.
Хоть лучинка, да мужчинка.
Щепай, дивчина, лучину, не держи кручину!
