Сказки на ночь: 5 страшилок, которыми нас пугали в пионерлагере
Горнистка и барабанщик
В советские времена почти во всех пионерлагерях на входе у главных ворот стояли статуи барабанщицы и горниста. Среди ребят в то время ходили слухи, что если с горнистом что-то случится, например статуя потрескается от времени или разрушится от удара молнии, барабанщица будет искать ему на замену похожего мальчика. А когда найдет, обратит его в камень, чтобы они стояли вместе и охраняли вход. Но если на пути ей встретится неподходящий «горнист», то она его поймает и вырвет у него сердце. Вот почему некоторым из нас так страшно было покидать комнату или даже вставать с кровати после отбоя, а пятки всегда были плотно закутаны в одеяло.
Пиковая дама
В далекие нулевые самая популярная байка о даме пик у пионерских костров звучала так.
Тихий час. Все воспитанники удалились на дневной сон, кроме двух подружек. Девчонки давно знали, как вызывать Пиковую даму, и, пока лагерь спал, а вожатых на этаже не было, они решили наконец попробовать. Оглядываясь по сторонам, подруги проскользнули в ванную комнату и заперлись на щеколду. С собой они взяли всё, что нужно: две карты дамы пик и мыло. Мылом девочки начертили на зеркале лестницу, в руки вложили по карте, а дальше прошептали заветное: «Пиковая дама, приди!» Говорят, дама была своенравна и на первый зов не вышла. Девочки позвали второй и третий раз. Что было дальше — никто так и не узнал, но в тот день весь лагерь проснулся от оглушительного крика. Пионеры и вожатые сбежались в ванную комнату, увидели тех девчонок, но не успели им помочь.
Пересказы этой истории часто завершал комментарий вожатого: «Что ж девчонки лестницу-то не стерли? Глядишь, живыми остались бы».
Сладкоежка
Почвой для еще одной страшилки нулевых, которой дети пугали друг друга, послужил индийский фольклор. В 1906 году в индийском штате Бихар от холеры скончался британский солдат Оуэн Томкинсон. Его похоронили среди сотен таких же англичан, жизни которых унесла самая страшная болезнь XX века. Как говорят очевидцы, вокруг кладбища стал витать дух Томкинсона. Когда солнце скрывалось за горизонт, привидение вставало посреди дороги и начинало требовать. чая и сладостей! Да-да, никаких кровавых ритуалов и коварных ловушек, только простые углеводные радости. С тех пор к могиле англичанина стали съезжаться суеверные жители Индии и туристы со всего мира. Все они приходили скорбеть, а заодно угостить «солдата» конфетами и печеньем.
В пионерлагерях рассказывали, что дух сладкоежки вездесущ и его можно вызвать в любой точке планеты. По правилам, ритуал нужно проводить в кромешной темноте, с этой точки зрения уборная — идеальное место. Что нужно? Взять маленькое зеркальце, выложить на него вафли, шоколад, ириски и либо зажмуриться, либо ненадолго выйти из комнаты. Произнести: «Сладкоежка, появись!» Возможно, не один раз. А затем открыть глаза и посмотреть, что случилось со сладостями. Бывалые «шаманы» говорят, что на зеркале остаются лишь крошки печенья и шоколадные разводы. А кто-то рассказывает, что находил на зеркале чьи-то черные волосы — якобы сладкоежки, а точнее, того самого британского солдата.
Барабашка
Если вы тоже присоединились к новому посткарантинному тренду и взялись выращивать на балконе фикусы и лимоны, опрыскивая их из пульверизатора 24/7, а они все никак не растут — не спешите разочаровываться в своем таланте. Говорят, что кроме невнимательности новоявленных садоводов причина может быть в барабашке. А если у вас в доме еще и техника глючит, перебои с электричеством и даже подушки с икеевским пледом не создают уюта, то всё — дело точно в барабашке. Часто этого злого духа путают с домовым, а зря. Домовой — мирный дух, который всегда обитает в жилом помещении. А вот барабашка — дух злой, который приходит на беду или неспокойную обстановку.
Считается, что на контакт с ним могут выходить только дети или кошки, потому что они более чувствительны. Но сами дети предпочитают много не рассказывать о барабашке, а общаться с ним вживую, насколько это возможно. Вызывают злого домашнего духа не реже, чем Пиковую даму. Да и схема почти такая же, для этого нужно сесть с друзьями в круг и хором сказать: «Барабашка, приди!» И после съесть ложку сахара. Подходит ли для этого тростниковый или кокосовый — неизвестно, но ритуал рабочий. Вполне вероятно, что вы услышите какой-то шорох или звон посуды на кухне. Некоторые утверждают, что спустя день после вызова начинают покрываться черными волосами, а на следующий у них отрастают длинные уши, прямо как у барабашки.
Черное пианино
История о том, что иногда к теще лучше прислушаться. Эту байку рассказывали друг другу советские дети, но и современным она тоже может быть знакома. Согласно легенде, в одной семье девочка захотела научиться играть на пианино. Желание ребенка — закон, поэтому мама с папой без лишних разговоров отправились в магазин. Правда перед этим выслушали добрую порцию советов от бабушки (мамы жены), которая среди прочего посоветовала ни в коем случае не покупать черное пианино. Правда, когда родители дошли до магазина, то инструмента другого цвете уже не было. «Ну дочка же хочет — значит, возьмем черное, подумаешь!» — решили мама с папой и купили, чтобы порадовать девочку.
На следующий день дочка осталась дома одна и, естественно, села за клавиши. Только начала играть, как вдруг из пианино выскочил скелет и сообщил ей, что жаждет детской крови. Девочке пришлось послушаться и поделиться кровью, чтобы злодей вернулся на место. Целых три дня история повторялась, а на четвертый девочка заболела. Скелет продолжал просить крови, но его жертва лежала еле живая. И тогда теща сказала, что пианино нужно разрубить. Папа послушал женщину и расколол инструмент, затем выбросил доски и сжег клавиши. Скелет лишился своего жилища, поэтому ничто больше не тревожило девочку – и она сразу выздоровела.
Страшилки у костра
Темной ночью, у костра, разговор порой заходит и о разных пережитых собеседниками страхах. Разведет руки и сделает перепуганное лицо рассказчик, описывающий весь ужас пережитого, а потом объяснит причину его перепуга, и слушатели расхохочутся и припомнят, что и с ними бывали такие конфузы. Вот несколько таких рассказов, запомнившихся мне.
Один пожилой человек поведал о своей встрече с «привидением».
— В детстве жил я в маленькой деревеньке, не очень далеко от которой был глубокий лог с болотистой низиной. Вся она заросла всякими кустами да осокой выше пояса. И хотя топи там не было, никто по ней не ходил. А между нас, мальчишек, постоянно ходили страшные истории о том, как кому-то в этой низине чего-то прикорзилось (то есть, примерещилось что-то не от мира сего). И немудрено, потому что там летом почти всегда туман стоял ближе к ночи, а к утру он начинал клубами ходить меж кустов — эх, красота! Ну а мы, конечно, любили у костра или лежа на сеновале, друг другу порасписывать всякие ужасы. Это сейчас молодежь перед компьютером сидит или пиво пьет… А у нас посиделки удачными считались, если с них домой по одному расходиться боялись.
И вот, получилось мне, однажды летом, одному затемно возвращаться в свою деревню. И решил я вдруг пройти напрямик через эту низину. Вздумалось, понимаешь ли, свою природную храбрость укрепить! Пробираюсь я в сумерках в густом тумане между зарослей, а на ум потихоньку приходят всякие наши рассказы про домовых, кикимор да болотные огни и тени. Страх тихонько поднимается в душе. И тут слышу — шаги за спиной, тяжелые, словно близкое эхо от моих шагов. Остановился — нет ничего. Подумал сначала, что это воображение разыгралось. Пошел — опять шаги звучат явственно и совсем уже за спиной. Ну, думаю, значит не выдумки все наши рассказы-страшилки! Остановился — снова тихо. Побежать боюсь. Да и побежишь — в кустах запутаешься, а обернуться еще страшнее: вдруг увидишь такое, что и забудешь, в которую сторону идти, и понесешься вдоль по логу. Шагнул пару раз — и сзади пара шагов. И уже чудится чье-то тяжелое дыхание на затылке. Так потихоньку и дошел до края лога. Если бы постарше был, наверное, тут и поседел бы. Чуть на взгорке вышел я из тумана и кустов, решил обернуться. Сейчас, думаю, погляжу на этот ужас ходячий да по чистому-то месту как драпану! Оборачиваюсь резко — а в паре метров за мной лось стоит здоровенный и на меня смотрит. Видимо, в тумане шел я по его дороге, он меня догнал, а обгонять постеснялся. Обругал я его, и разошлись мы спокойно в разные стороны. По сравнению с нашими-то страшилками, лось уже не казался чем-то страшным.
Другой рассказчик самый сильный испуг (который длился долю секунды) пережил во время службы в армии, в конце 1980-х годов.
— Рядом со складами, которые мы в карауле охраняли, было колхозное пастбище, куда лошадей на ночь выпускали. Ограда у нашей воинской части тогда местами разломана была, и случалось, к складам ночью лошади выходили. Но я тогда еще про это не знал…
Вот вывел меня разводящий той ночью в очередной раз на два часа бродить с автоматом вокруг складов. Я, как это принято было почти у всех замученных молодых солдатиков, несколько шагов сделал и уснул. Вот удивительное дело: сейчас молодежь в такое и не поверит, что можно спать и в это же время по одному маршруту кругами ходить два часа. Ноги дорогу знают, да и глаза чуть-чуть видят — с полуоткрытыми глазами и идешь. А ведь полностью спишь, только при звуке шагов разводящего со сменой сознание включается! С виду вполне нормальный человек идет, а стой спокойно — и он в метре от тебя пройдет, не заметит.
Встреча с «тарелкой»
А эту историю поведал мне один из охотников Уржумского района Кировской области. Охотились они на уток вдвоем с товарищем, осенью, на озерах около реки Вятки. После охоты хорошо отдохнули у костра и направились к дому на лодке. Отгребли от берега — их и понесло течением к их деревне. Река в этом месте как раз огибала заросшую с одной стороны лесом Красную гору — высшую точку района, на которой еще стоит в отдалении от населенных пунктов одинокая телеретрансляционная вышка (вышек мобильной связи в ту пору еще не было). Ночь была темная, над горой повисли низкие плотные тучи, так что охотники и не гребли, только фонарем порой освещали проплывающие берега.
В полной темноте, из-за леса на высоком берегу, показалась висящая над землей летающая тарелка. От вероятной незапланированной встречи с неземным разумом, у охотников зашевелились на голове волосы… Сомнений быть не могло, как ни трясли они головами и не брызгали в глаза водой из Вятки: перед ними явственно висел очерченный яркими бортовыми огнями круг летательного объекта неземного изготовления! Причем тарелка с инопланетянами совершенно бесшумно приближалась к их лодке, не меняя высоты, как будто шла, крадучись, вдоль берега на разведку и охоту за одинокими, потерявшимися в осенней темноте людишками.
Охотники вспомнили, что завершившихся мирными переговорами и обменом сувенирами встреч с инопланетянами в их краях, да и вообще в мире вроде бы не зафиксировано, а вот сообщений о таинственных исчезновениях людей полно… Живыми решили не сдаваться. Как назло, до берега и леса, где можно было бы спрятаться, было далеко. А шлепать к берегу веслами, привлекая к себе внимание, страшно. Мужчины схватились за ружья, дрожащими руками запихнули в стволы дробь покрупнее, при этом стараясь не шуметь и не поднимать вверх стволы, дабы сохранить видимость неагрессивности землян и не спровоцировать межпланетный конфликт. А тарелка все кралась, на бреющем полете, над горой…
— Их нашей дробью, небось, не собьешь — ударят лучом с гипнозом и увезут в ихний зоопарк, — констатировал один их них расстановку сил. Охотники мигом стянули с себя сапоги и теплые куртки на тот случай, если придется бросаться в реку и, ныряя, прорываться к берегу.
— Прятаться надо. Может, нас еще и не увидали! — прошипел второй охотник.
Появилось решение: ружья положить на дно лодки, а самим тихонько сползти в воду и укрыть головы за бортом. Так, держась за лодку, дальше и сплавляться — авось, пронесет НЛО мимо.
Когда один охотник уже почти перелез через борт и коснулся ногой воды, второй, обладавший более острым зрением, прошептал:
— Смотри-ка, там у нее вроде антенны уже у фонарей видно. Как будто…
А потом вдруг выругался в адрес всех инопланетян и сказал уже громко:
— Так это же мы мимо ретранслятора плывем! Это на нижней площадке его мачты фонари горят, а верхние фонари из-за тучи не видно!
Нападение на лодку
Другой рассказчик поведал «страшилку» о нападении на его городского гостя, когда тот решил вдоволь насладиться природой в самое поэтичное время и дня, и года. Привезли того гостя, далекого от всего не городского, в конце мая, на рыбалку с ночевкой к длинному и узкому озеру, стоящему у леса, на самом краю освободившихся от разлива лугов. Ночью, если можно таковой называть максимум часа три сумерек, опускающихся на землю в наших краях в это время, городской гость расчувствовался, сидя у костра, и решил прокатиться по темному туманному озеру на надувной лодке.
Рыбаки, услышав все это, долго хохотали. Потом объяснили испугавшемуся, что он просто близко подплыл в темноте к бобровому жилищу. Бобры встревожились и стали демонстрировать, что эта территория ими после разлива уже занята: поднырнет один бобр, всплывет в темноте рядом с лодкой, глянет да как хлопнет по воде плоским хвостом. А с другой стороны лодки и бобриха так же тебя пугает. Так что в лодку бобры бы все равно не полезли.
Байки у костра
Сидели мы у костра. Стемнело, небо черное почти, воздух холодноват для летней ночи. Поначалу тихо было: огонь трещит, кто-то по хвое сухой шагает, девчонки переговариваются в полголоса. Я на них поглядывал искоса: половину не знал. Нас, пацанов, четверо было и девчонок столько же. Я себя лишним чувствовал, сам вот не знаю, что там забыл. Не любитель компанейских вылазок на природу, да и разговоры все как-то мимо шли. Но так вот сложилось — пропустить поездку я не мог. Да и ладно, от города недалеко, местечко само по себе неплохое.
Как стемнело, я прямо почуял, куда разговор скатится. Так и вышло. Один из товарищей моих, Андрюха, который палкой чего-то карябал на земле, сказал вдруг:
— Давайте байки травить.
— Страшные? — скептически спросила симпатичная рыжая девушка. — Да ну…
— А чего нет? — пожал плечами Андрюха и посмотрел на меня. — Ты как, за?
Я удивился, что ко мне персонально обращаются, мне-то по барабану, так что кивнул просто. Энтузиазма идея вроде бы ни у кого не вызвала, но всё же мы чуть оживились. Я придвинулся к костру поближе, и меня обдало волной горячего воздуха.
— Ну, в общем, начну я… — замялась та рыжая, Аня. Мне показалось, что ей просто хотелось быстрее отвязаться от темы. Немного помолчав, Аня начала говорить:
— Расскажу вам об одной девушке. В ту ночь она осталась дома одна и, значит, торчала за компом допоздна. В комнате темно, только монитор мерцает. А ей даже встать лень, да и холодно как-то. Она сидит, щелкает мышкой, сайты листает… А потом, вдруг, голову поворачивает, и у неё внутри всё от страха сжимается — прямо возле двери на стуле кто-то сидит. Ровно так, спокойно. Не очень высокая человеческая фигура. Сидящий не двигается и не ясно, смотрит ли — темно так, что лица не видно. А выключатель прямо возле него расположен, напротив плеча. Чтобы свет включить надо вплотную подойти. А девушка даже пискнуть не может. Сидит и трясется. А сидеть на месте еще страшнее. Потому что фигура молчит и не шевелится, как истукан каменный. И девушка медленно встает и на ватных ногах шагает в ту сторону. Она вроде ближе подходит, но лучше видно не становится, лицо тенью скрыто. А потом видит глаза. Два немигающих мутных белка. Глаза смотрят прямо на нее. Становится жутко холодно, у нее зубы стучат, а нужно руку протянуть и свет включить. Она верит, что это поможет. А руку протянуть страшно, словно мимо собачьей морды — вдруг тварь эта дернется? Схватит? Но девушка руку уже занесла почти. Фигура не движется… Только глаза смотрят, не мигая. И девушка резко вскидывает руку и нажимает кнопку. Смотрит — а на стуле пусто. У нее как гора с плеч, но истерику сдержать не может… Всхлипывая, открывает дверь, чтобы пойти на кухню воды выпить. А свет-то везде выключен, зачем зря жечь, раз дома никого… Она в дверном проеме замирает, потому что на кухне, опять рядом с выключателем, сидит плотная темная фигура. Та самая. И тут девчонка натурально кричит от страха и бежит к входной двери. А следом тяжелый звук шагов — бом-бом-бом… Она за ручку хватается, едва не выдирает ту с корнем, а ей на плечо рука холодная опускается…
— Всё? — тихо спросила одна из девчонок, белокурая и, кажется, самая молоденькая. Она была искренне напугана, и меня рассмешила ее реакция. Остальных, по-моему, история не впечатлила.
— Всё, — кивнула Аня, и я увидела, как она чуть повернула голову в сторону темного леса и вздрогнула. А потом добавила будничным голосом:
— Давайте я, — удивительно, но трусишка взяла инициативу на себя. Видимо, сегодня девушки решили уйти в отрыв или просто готовили себя морально к чужим историям.
Я смотрел на её лицо. Она нервно заламывала руки и глядела куда-то в сторону. Как ее там… Света, что ли?
— Знаете, ну историй куча про маньяков всяких, которые в лесах да парках орудуют? С работы кто-то возвращается поздно, скажем, а маньяк тут как тут. И не факт, что его поймают. Но есть и другие истории… Две девушки с компанией как-то отдыхали в лесу. Ну ясно, ночевка, озеро неподалеку, костер, парочки разбрелись по палаткам… А одной ночью приспичило сходить по-маленькому, ну вы понимаете, страшно, и она подругу позвала с собой. Рядом пойти застеснялась, мол, вдруг парни не спят, увидят еще. Ну, отошли подальше, вторая караулить осталась неподалеку. И вот девочка только собирается присесть… — Света немного покраснела, пересказывая эту часть, — и вдруг чувствует, как ей в затылок холодным воздухом обдало, и хрип такой глухой раздался. Она пискнула как-то нелепо, резко обернулась — никого… Позвала подругу по имени, та что-то недовольно пробормотала — замерзла, и всё. Девчонка глазами хлопает, ну, послышалось, думает… Отворачивается, и тут еще хуже — она прямо чувствует, что кто-то за спиной стоит вплотную. Будто враз там появился. Шаг назад — и упрется спиной. Слышит его дыхание. Чуть ли не в прыжке разворачивается — пусто. И тут ее паника такая охватывает, что она мчится, не разбирая дороги. И кто-то за ней следом бежит. Звук шагов, ветки трещат, он дышит тяжело, а ей кажется, что к спине кончиками пальцев иногда прикасаются, но схватить — пары сантиметров не хватает. А девушка голос будто потеряла — только сипит тихо и бежит, упасть боится. Преследователь не удаляется и не приближается, словно тень к ней пристал. У нее уж легкие горят, пот ручьем. Она едва в дерево не врезается и притормаживает, оглядывается через плечо — никого! И она стоит. Пошевелиться страшно. И стоять страшно. За спиной кто-то есть, чужое дыхание ей мочки ушей холодит. Она спрашивает, кто это, умоляет уйти, но ничего не меняется. Потом девчонка сознание от ужаса теряет и падает. Друзья утром пошли искать — а её нет нигде, только клок волос светлых с какой-то ветки свисает — и всё…
И опять почти никакой реакции. Я удивленно посмотрел на напряженные лица — чего это с ними? То ли, блин, скучно, то ли всерьез так воспринимают всё… Мне уж интересней наблюдать, чем байки слушать. Девкам вроде бы страшно, а пацаны какие-то рассеянные сидят, обдумывают. Я ждал, кто следующим будет, и тут Андрюха голос подал:
— Чего-то у вас про маньяков одних истории, сейчас я разбавлю чуток. Готовы?
Он улыбнулся, немного помолчал — думаю, чисто для нагнетания атмосферы — и наконец начал рассказывать:
— В общем, суеверия суевериями, а иногда реально стрёмные вещи случаются… Был, значит, парень один. Юморной такой, пародии обожал, голосам разным подражать любил — ему в камеди-шоу бы какое… Но лет было маловато, да и опыта ноль. Он любил перед зеркалом рожи корчить, шутки так сякие выдумывал — это вроде вместо репетиции. А у него сестренка мелкая чудная была. То ли ужастик какой увидела, то ли книжку прочла, не знаю, но как-то говорит ему: «Ой, а я ночью в ванной в зеркало не смотрюсь, даже когда зубы чищу». Сказала, знает, что глупость редкостная, но всё равно страшно иногда, будто там в зеркале не она, а двойник, и он только повторяет движения. Брат ее высмеял, ясное дело, но мысль, видать, в голову засела… Ночью в ванную никто не ломится, так что он обычно там запирался и начинал свое шоу ежедневное. Стоит и смотрит в зеркало внимательно так. Начал дурачиться — то резко головой мотнет, то рукой жест какой выдаст, глазами вращает. Короче, как идиот себя ведет, но глаз с отражения не спускает. И думает: «А ведь круто было бы, если б оно вдруг бац — и что-то другое сделало, или проигнорировало бы меня». А потом в ванной лампочка моргнула пару раз — напряжение скакнуло, он и отвлёкся. Поворачивается к зеркалу и вдруг чувствует, что у него внутри аж перекрутилось всё от страха — что-то не так. Нет, отражение его не игнорирует, всё на месте, но что-то изменилось. Если бы это фотография была, он бы подумал, что над ней кто-то в «Фотошопе» поколдовал — черты лица какие-то острые стали, глаза словно впавшие. Он и не он одновременно. От осознания того, что себя не узнает, парень там чуть не рехнулся. В раковину вцепился и назло самому себе в глаза уставился. Смотрит неотрывно, и чем дольше смотрит, тем сильнее меняется. Это уже не лицо — маска какая-то зверская, губы чуть растянулись, прищур другой. Ощущение, которое ни с чем не спутаешь — на тебя смотрят. Кто-то другой, не ты. Он моргнул — а отражение нет. Тут пацан из ванной пулей просто вылететь хотел — а дверь не открывается. Он в неё вжался прямо, а в зеркале всё равно край лица виден и глаз. Чужой. Не знаю, что там дальше происходило… Утром сестра дверь открывает, умыться — а брат на полу лежит, мертвый, и на зеркале трещины…
Андрюха устало потёр лоб и, улыбнувшись, оглядел всех — улыбкой ему ответила только Света.
— Бывает же, — пробормотала рыжая Аня и уткнулась взглядом в землю.
— Я тоже знаю историю, слушайте! — вклинился Санёк, с которым я познакомился только недавно. Он за старшего тут был, поездку организовывал.
— Говорят, в лесу одном, не так уж далеко, кстати, бабу изнасиловали жестоко, ну и бросили. Обувь она потеряла, одежда грязная вся, сама потрепанная, по лесу ведь шаталась. На дорогу вышла, надеялась, подвезет кто, поможет. А никто не останавливался. Вообще. Она взяла и в лес ушла — говорят, замерзла там насмерть, дело-то осенью поздней было. И вот с тех пор, если ночью по той дороге ездить, говорят, можно эту девку встретить. Она по дороге идет и ждёт всё, когда её подвезут. Если не остановишься — авария с тобой случится точно. Прямо на ровном месте хоть, вылетишь с трассы или еще что. А если подвезешь… Тут по-всякому может выйти. Я знал парня, который так сделал. Он ехал по дороге ночью и вдруг увидел, что девушка босая шагает. Притормаживает, а она в его сторону даже не смотрит. Ну, он высовывается из окна и спрашивает, помочь, нет? А сам уже понял, что не так что-то. Страшно с чего-то до одури стало, хоть он парень-то взрослый. Ему не по себе, но он всё равно натянуто так улыбается и помощь предлагает. И она садится в машину, молча. Ну, тут он видит — не призрак это никакой. Кресло чуть прогнулось, запахло гнилью лесной да землей. Смотрит на ее ноги худые — в крови все, царапинах и синяках, руки такие же. А вот лица не видно, волосы спутанные свисают. Он едет на средней скорости: и быстрей боится, и медленней. А спросить, куда ей надо — язык как отсох. Едет, значит, мокрый как мышь. А она рядом сидит неподвижно. Будто труп натуральный. Потом они на какой-то пустырь выезжают, и девушка знак рукой делает — останови. Говорят, ее на том самом месте и нашли смерзшую. Он выскакивает из машины, чтоб дверь открыть. Девушка выходит, делает пару шагов в сторону, а потом оборачивается. И медленно так, нереально совсем волосы приподнимает — а у нее вместо глаз две дыры черные зияют, и опарыш шевелится в пустой глазнице. Он как окаменел весь, ни один мускул на лице не дрогнул. Мертвая отвернулась и пошла, не спеша, вперед. Как до туманной кромки поля добралась — словно растворилась… А его это не спасло. Может, перенервничал просто, вот и всё. На встречку его вынесло…
Я молчал, докуривая сигарету, которую таки достал, не выдержав гнетущих выражений лиц и монотонного голоса Санька.
— Егор, а ты знаешь? — спросил у меня Санёк, повернувшись.
— Одну знаю, — неохотно признался я. — Но она не очень-то страшная… Да вообще не страшная, если честно.
— Ну ты всё равно давай, расскажи. Все почти рассказали.
Я кивнул. Вспомнил, наконец, самое главное…
— В общем, слушайте, — сказал я, затушив бычок. — Туристы новоиспеченные как-то собрались в лес. Шашлыков пожарить, поплавать в речушке, может, а главное — у костра посидеть компанией, пообщаться. И тут, как это обычно бывает, кто-то предложил байки начать травить страшные. Все идею поддержали… И вот рассказывают свои байки, разные самые — какие страшные, какие банальные… А никому не страшно даже. Слушают и просят — расскажи, расскажи. И тот, кто рассказывает последним, вдруг смотрит на своих товарищей и видит — они мёртвые все. Конечно, им не страшно, мёртвым-то. И вот словно всё то, о чем они говорили, с ними самими и было. А тот, последний, смотрит и глазам не верит. Говорит: «Вы же трупы все, трупы!». А одна девчонка так сочувственно смотрит на него и ласковым голосом отвечает: «Так ведь и ты, Егор, тоже. Забыл?».
Костёр едва тлел, но подбрасывать ветки никто не стал. Да он и ни к чему уже был. Не нужен нам костёр, потому что вон — кромка золотистая уже показалась на горизонте.
