«Праведник народов мира»: история жизни Оскара Шиндлера
Введение
Биография
Оскар появился на свет в 1908 г. в семье австрийцев-католиков, которые перебрались из Вены в небольшой город Цвиттау. Когда окончилась Первая мировая война, члены семьи Шиндлеров стали гражданами Чехословакии, что совсем их не радовало. Ганс Шиндлер открыл собственную мастерскую по починке велосипедов и мотоциклов, где работал вместе с сыном. Но главной его мечтой стало воссоединение с фатерляндом.
В 1928 г. Оскар женился на Эмилии Пельцль, дочери преуспевающего хозяина фермы. Однако вскоре разразился кризис, отец и тесть были полностью разорены. Оскар стал пить, буянить в различных питейных заведениях, неоднократно был задержан за драки. Завел новый роман с подругой детства, которая родила от него двоих детей. Но Эмилия терпела: может сильно любила и поэтому все прощала, а может была хорошей католичкой и не могла даже помыслить о разводе.
В 1930-е дела Оскара постепенно пошли на лад: он побывал в Германии, стал агентом банка, приобрел хороший особняк, дарил дорогие подарки жене и многочисленным любовницам. Впоследствии выяснилось, что он был агентом не только банка, но и абвера.
Начало войны
В 1938 г. Оскара арестовали, но когда немецкие войска вошли в Чехословакию, он вышел на свободу.
Он вступил в партию и перебрался в г. Остраву, расположенный у польской границы. Здесь шла подготовка секретной операции, которая стала поводом для начала полномасштабных военных действий. Нацисты, переодетые в форму польской армии совершили нападение на радиостанцию в г. Гляйвице. В особняке Шиндлера была спрятана их одежда и даже труп воришки, который выдали за «жертву злобных поляков».
После оккупации польской территории, все еврейское население согнали в большие города, где были устроены гетто. Евреи не могли покинуть эту территорию без спецпропуска. Ослушавшихся казнили на месте. Работать было негде, они голодали и умирали десятками.
В это время в Краков по заданию абвера или СС приехал Шиндлер. Он активно сотрудничал с этими организациями, но мечтал не о «великой Германии», а о богатой жизни. И эта мечта стала постепенно воплощаться в жизнь. Евреи практически даром продавали свои предприятия, и он приобрел фабрику «Эмалия», где выпускали эмалированную посуду.
Купил он ее по совету знакомого бухгалтера Ицхака Штерна. Шиндлер никогда не страдал антисемитизмом и поэтому при знакомстве с человеком не интересовался его национальностью. Однажды он услышал фразу из Талмуда: «Кто спасет одного человека, спасет целый мир» и почему-то запомнил ее на всю жизнь.
Но сейчас Шиндлер не думал кого-то спасать: он желал разбогатеть. Фабрика ему досталась практически полностью разграбленной, на всей территории удалось обнаружить около десяти кастрюль. Оскар решил пригласить на работу бывшего владельца фабрики Абрама Банкира, чтобы тот наладил производство. Взамен Шиндлер гарантировал ему жизнь. По соседству со своим кабинетом он обустроил для него тайник, приносил ему пищу и получал дельные советы.
Производство было налажено, а продукцию реализовывал на черном рынке Л. Пфефферберг. Он обзавелся выгодными знакомствами и мог достать все что угодно. Дефицитный товар был необходим для подкупа высокопоставленных чиновников.
Оскар прислушался и к другому совету: принять на работу евреев, которые были согласны трудиться круглосуточно, чтобы избежать концлагерей. В первые месяцы на фабрике трудилось семь евреев, но спустя два года их насчитывалось более тысячи. Фабрика постоянно расширялась, выполнялись военные заказы.
«Решение нацистов по евреям»
Посетив гетто он убивал несколько евреев, а их родных заставлял оплатить цену патронов. Гёт и Шиндлер сумели найти общий язык — Оскар не чуждался СС, а Амон также мечтал о «роскошной жизни», и частенько устраивал в своем особняке званый ужин. Деликатесы и алкоголь поставлялись Шиндлером, а Гёт разрешал брать из концлагеря евреев.
Постепенно, часто общаясь с заключенными, Шиндлер увидел людей, которых ожидала печь, а он имел возможность их спасти. И тогда он начал «игру в Бога», выдавая одного еврея за инженера, второго — за дизайнера, третьего — за экономиста. Слушая мольбы тех, кого он спас, Оскар стал брать из концлагеря их близких.
Ему помогла жена, работавшая в аптеке. Она доставала необходимые медикаменты и потихоньку кормила узников — пища им полагалась лишь вечером, когда они возвращались в лагерь. Здесь им были отведены отдельные бараки. Комендант их просто не замечал — Шиндлер убедил его, что эти специалисты нужны на производстве, в это время на фабрике штамповали патроны.
Прошло два года и к городу подходили советские войска. Узников лагеря Плашов уже готовили к вывозу в ближайший концентрационный лагерь. Оскар и Эмилия приняли нелегкое решение спасти их. Коменданту и влиятельным лицам СС были вручены большие «подарки», но потребовалась резолюция городского бургомистра. И тут на помощь опять пришел случай. Бургомистр раньше преподавал в школе, где училась Эмилия. Секретарь Шиндлера Мими Рейнхард, кое-как отпечатала список из 1200 фамилий, который позже во всем мире будут называть «списком Шиндлера».
Шиндлер планировал вывезти евреев в г. Брюнлиц, располагавшийся недалеко от Цвиттау. Осенью 1944 года эшелон с «его» рабочими выехал из Кракова. Но в возникшей спешке и неразберихе, в связи с наступлением советских войск, вагон с детьми был отцеплен и отправлен в Освенцим.
Оскар, кляня себя за безрассудную затею, все же поехал в концлагерь, где за несколько километров вокруг пахло горелым мясом. У него на руках была поддельная справка, что руки подростков нужны для изготовления патронов. Это сработало. Дети были спасены, хотя огромную роль сыграли не справки, а новые взятки. На эту операцию ушли почти все сбережения семьи Шиндлеров. Оставшиеся средства они потратили на их содержание на новом месте.
Производство на фабрике в Брюнлице запустить не удалось и Шиндлер терпел колоссальные убытки. В 1945 году на фабрику заявилась команда СС и приказала работникам вырыть для себя могилы. Оскар не растерялся, он предложил сначала выпить за победу Германии. В вино было подмешано сильное снотворное, а ночью евреи были надежно спрятаны в каменоломне неподалеку.
Эмилия предложила мужу бежать, но он не хотел бросать на произвол судьбы сотни людей. А ведь он мог повторить судьбу А. Гёта. Того повесили в 1945 г. в Плашове за связь с СС. Русские не проверяли его документы, а кухарка-украинка просто сказала солдатам, что хозяин «нормальный». Он опять не растерялся, достал бутылку шнапса и поднял тост за Сталина.
После войны
Затем один из евреев помог с получением новых документов. Другой сказал о нем руководству «Джойнт», оказывающей помощь еврейским семьям, и Шиндлеры получали немного продуктов. Бывшее членство в национал-социалистической партии мешало ему найти работу и семья жила очень бедно.
В 1948 г. семья Шиндлеров и любовница Оскара, молоденькая еврейка, выехали в Аргентину. Небольшой город Сан-Висенте был солнечным и спокойным. Шиндлер одолжил деньги у еврейской общины и приобрел ферму. Оскару такая жизнь была не по душе и он частенько уезжал в Буэнос-Айрес, где жила любовница.
Однажды он узнал, что в ФРГ выплачивают компенсации за имущество и поехал в Европу. Там он и остался, с радостью тратя компенсацию в 100 тыс. марок. Оскар высылал небольшие суммы Эмилии, но однажды он написал ей, располнел от омаров. Эмилия вернула перевод и больше мужем не общалась.
Смерть Оскара Шиндлера
Она узнала о его смерти в 1993 г. посетив по приглашению Иерусалим, и триста евреев, со слезами на глазах, бросились к ней с криком: «Мама!»
Точно неизвестно, сколько евреев были спасены Шиндлером. Проживая в ФРГ, он часто ездил в Иерусалим. Там в 1974 г. он и обрел покой на горе Сион.
Шиндлер похоронен как католик, а на надгробии на иврите написано: «Праведник народов мира».
«Список Шиндлера»
Мир узнал об этой истории совершенно случайно. Известный писатель из Австралии Томас Кенилли приехал в Голливуд и здесь у него испортился замок у чемодана. Чтобы не возвращаться домой со сломанным чемоданом, он решил купить новый и отправился в ближайший магазин. Рассматривая, выставленные в ряд, чемоданы, он разговорился с хозяином Леопольдом Пфеффербергом, который просто чудом выжил в Кракове во время оккупации города нацистами.
Кенилли уже интересовался темой уничтожения евреев во время войны, но было мало материала, основанного на достоверных рассказах очевидцев или участников тех страшных событий. Внимательно слушая Леопольда, он делал быстрые пометки в блокноте.
Вернувшись домой, писатель отставил все другие дела и занялся написанием книги, боясь упустить из памяти какие-то детали. Но при работе над произведением возникало множество вопросов и он часто обращался за уточнениями подробностей к своему новому другу и другим узникам гетто.
«Ковчег Шиндлера» был издан в 1982 г. и принес автору престижную литературную премию Букера.
Роман опять-таки случайно купил еще малоизвестный режиссер Стивен Спилберг, буквально загоревшийся идеей создать фильм, взяв за основу это произведение. Продюсеры единодушно были против: кинофильм на подобную тему не будет востребован зрителем и принесет лишь убытки.
Спустя десять лет, будучи уже миллионером, Спилберг приступил к созданию фильма «Список Шиндлера», который потрясет весь мир и будет переведен на многие языки. Люди, выходя из зрительного зала, просто не могли говорить об обычных вещах, после испытанного ими шока.
Спонсоры просчитались — хотя «Список» был самым дорогим черно-белым фильмом в истории кинематографа (только статистов 20 тыс.), доход от проката принес сумму в десять раз больше затрат. Спилберг не принял «кровавые деньги» — на них создан фонд памяти о Холокосте. Оскар Шиндлер получил известность во всем мире.
Другая сторона медали
Обычно попутно с «белой» историей сразу возникает темная. Так случилось и на этот раз. Некоторые бывшие узники утверждали, что Шиндлер был убежденным нацистом, а помощь оказывал евреям за немалые деньги. Если у человека не было определенной суммы, то в список он не попадал и его ожидала газовая камера.
Возмущению чехов и поляков тоже не было предела, когда они узнали, что Оскар принимал достаточно активное участие в подготовке вторжения фашистов в их страны.
Не одну ложку дегтя подлила и жена Шиндлера Эмилия, проживающая в Аргентине. «Это был негодяй! — заявила она журналистам. — Не пропускал ни одной юбки, думал только о деньгах. Спасал евреев, потому, что так захотел».
Репутации, уже давно пребывающего в ином мире, Шиндлера обвинения не помешали — он спас более 1200 человек, рисковал жизнью. Но ради чего?
Видео
Историческая драма режиссёра Стивена Спилберга 1993 года о немецком предпринимателе и члене нацистской партии Оскаре Шиндлере, спасшем более тысячи польских евреев от гибели во время Холокоста во время Второй мировой войны. Основан на романе Томаса Кенилли «Ковчег Шиндлера».
Список Шиндлера: житие святого Пройдохи (Gauner)
Когда я шел смотреть фильм «Список Шиндлера», я не ожидал, что всерьез и надолго возьмусь за изучение биографии его главного героя. Но голливудский образ элегантного нациста, в шелковой рубашке и костюме с иголочки, который всю войну занимался только одним – спасением евреев – показался мне настолько идеальным, а его подвиги настолько геройскими, что я усомнился. Я усомнился в правдивости сказки о благородном нацисте, так как некоторые положения фильма показались мне невероятными в свете оккупационной действительности, которой я, к счастью, не испытал, но которая, к сожалению, выпала на долю многих моих родственников и знакомых.
Почему, изучая историю Второй мировой войны и бывая частым гостем в Польше, я никогда не встречал эту фамилию? Почему про него не писали ведущие польские знатоки холокоста, вроде Владислава Бартошевского, Зофьи Левин или Агаты Паталяс? Почему о нем не упоминают всемирно известные исследователи проблемы, как Илай Визель, Филип Фридман или Марк Мацовер? Почему отлично организованное краковское отделение Совета Помощи Евреям «Жегота» не располагает никакими сведениями о милосердных деяниях некоего Оскара Шиндлера?
Оказалось, что я не был первым, кто стал задавать подобные вопросы. Уже в 1995 году бывший комендант «Жеготы», Станислав Винценты Добровольский, на страницах своих воспоминаний назвал повесть об Оскаре Шиндлере
Мнение Добровольского вышло в свет с цензорскими купюрами, да и то энтузиасты новоявленного героя приложили все усилия, чтобы его закричать.
Зато повесть Томаса Кенэлли «Список Шиндлера» публикуется многотысячными тиражами на многих языках мира. Режиссер Стивен Спилберг, которого принимали в Кракове с заискивающей преданностью, взялся за съемки фильма, не озадачив себя проверкой исторической правдивости повести Кенэлли. Он даже смягчил её антипольские акценты. И в фильме евреев, бредущих в гетто, никто не забрасывает грязью и никто их не высмеивает. И никто в фильме не произносит знаковой фразы о том, что поляки так ненавидят евреев, что в гетто евреям будет жить гораздо лучше.
Но меня «Список Шиндлера» заинтересовал не тем, как он представляет польско-еврейские отношения – оскорбительно для поляков, по мнению кинокритиков. Меня заинтересовала сама личность героя, а вернее – технология её изготовления на фабрике монументов им. Стивена Спилберга.
Наглая ложь о проходимце
Долгое путешествие по следам Оскара Шиндлера пришло к концу, и я могу с ответственностью за свои слова написать, что его история это не «дутая легенда», а наглая ложь от начала до конца.
Я не думал, что личность Оскара Шиндлера отберет у меня столько времени и средств, и что я напишу о нем больше, чем строчку-вторую на своем сайте. Но со временем я понял, что Кенэлли и Спилберг нагромоздили такие завалы вранья, что отпор им требует более обширной, более всесторонней и лучше документированной работы. И даже взявшись за неё, я засомневался – а не оказываю ли я слишком много чести такой никчемной личности, как Оскар Шиндлер? Не замахиваюсь ли я на что-то, что мне не по силам, пытаясь низвергнуть этот монумент туда, где его место – в мусорную яму истории?
Бескритичные созидатели легенды и их экзальтированные подпевалы назвали его «Ноем из Кракова», «Строителем Ковчега», «Ангелом Жизни». Мне пришлось проделать 450 километров, чтобы узнать, что в молодости его звали совсем иначе. Через Вену и Брно я попал в родной город Оскара Шиндлера – Свитавы. Во времена бравого солдата Швейка город назывался по-немецки – Цвиттау. В 20 километрах к югу оттуда расположен промышленный посёлок Брненец, по-немецки Брюннлиц. Вот она – земля обетованная, куда забрал своих евреев «Ной из Кракова». Я должен был увидеть их своими глазами: и Свитавы, и Брненец.
Свитавы производят милое впечатление: сказочная архитектура старых домов с аркадами окружает вытянутый, эллиптический рынок в центре.
– Вы слышали про Оскара Шиндлера? – спросил я волнуясь у первого встречного прохожего.
– Шиндлер? Gauner? А как же! Ему же памятник поставили в Свитавах. Милый пожилой человек с небритой щетиной рыжей бороды улыбнулся мне добродушно и показал дорогу к памятнику.
Gauner? Это немецкое слово, но оказывается, что оно известно и в Чехии. Gauner значит пройдоха, но имеются и синонимы похлеще: проходимец, кровопийца.
Памятник пройдохе
Всё правильно: слева от неоготического здания городской управы, возле школы – развилка. Направо дорога ведет в Литомышль, налево – в Поличку. Это бывшая Иглауэрштрассе. Памятник должен быть где-то в парке, напротив дома, где родился наш святой. Вот он – очень красивый обелиск со Звездой Давида посередине. Надписи на двух языках – чешском и немецком. Даты рождения и смерти. Памятник открыл главный раввин Праги, Эфраим Карел Сидон, в присутствии министра иностранных дел, Йижи Динстбира.
– Почему здесь? – спросил я у проходящей мимо тучной дамы.
– Как – почему? Кому-то нужно раздувать проблему судетских немцев! Видите – надпись по-немецки?!
Я имел в виду совсем не это, но тучная дама уже скрылась. А вот и родной дом нашего святого – через улицу. Многократно перестроенный, с двумя венецианскими окнами на первом и втором этажах. Вот и вся «прекрасная вилла», над которой умиляется Кенэлли. Я решил позвонить, чтобы узнать, почему обелиск установили в парке, а не у этого дома. Кто-то откликнулся по домофону. Я задал свой вопрос. Долго-долго длилось молчание. Наконец хриплый баритон, полный возмущения, выкрикнул:
– Шиндлер?! Gauner?! Фашист?! В нашем доме?!
Домофон умолк. Позже я узнал, что именно они – владельцы дома – не дали разрешения на установку обелиска у себя. И не одни они. Чешский союз борцов за свободу выступил с официальным протестом:
Борцы за свободу не верят в то, что Шиндлер действительно спас 1200 евреев из Брюннлицкого лагеря.
Говорят, что филиалы Гросс-Розен работали на немецкую военную промышленность до последнего дня. Там, где не успели предпринять «эвакуацию» узников – а таких лагерей было много – все евреи уцелели. Где тут заслуга Шиндлера? Но борцы за свободу написали на одну фразу больше, чем разрешается в свободном мире:
Эту декларацию признали националистической. Независимым средствам массовой информации был подан сигнал заглушить критику.
В Краеведческом музее в Свитавах никто не отрицает заслуг Шиндлера. Там безоговорочно признают спасение 1200 евреев фактом. Бородатый, неожиданно резвый, немолодой историк, доктор Милослав Штрих приготовил даже список из 25 пунктов, перечисляющих основные этапы жизни святого. Это на случай, если бы туда забрёл чудак, который захотел бы узнать о нем побольше.
Весь следующий день я провёл в прохладных стенах музея, продираясь через его архивы. Я также старательно переписал Штрихово житие Св. Шиндлера. В основном оно поддерживает официальную линию и, скорее, показывает свитавского «земляка» в хорошем свете, но нельзя не заметить некоторых его. гм. слабостей.
Миф о святом фашисте
Я начал с родословной – его самого, родителей, родителей родителей. Свидетельства о рождении, браке, смерти. А потом я пошёл в пивную, где за кружкой отличного пильзенского пива я грустил о том, что правда не всегда выглядит так, как мы себе её представляем. Я ожидал встретить достойную, мещанскую семью, отца – светского человека, как утверждает Кенэлли, и пышную свадьбу, которая, естественно, предшествовала рождению святого. Церковь из белого кирпича, белые платья дам, отцы города, вышедшие на главный рынок поздравить молодожёнов.
Зачем ворошить старые архивы? В них таятся джинны, низвергающие легенды.
Отец Оскара Шиндлера, Ганс, был крестьянским сыном, в первом поколении оседлым в городе. Он разъезжал по околице и торговал различными сельскохозяйственными товарами и машинами. Жарким летом 1907 года он посетил родную деревню Лачнов, по-немецки Лотшнау. Поездка оказалась не бесплодной. И к осени местная девица Франциска Лузер уже отчаянно рвалась к алтарю с сильно выпуклой фигурой. Пускай она была дочерью простого строителя и работала на табачной фабрике – но в таком виде показываться в заштатных Свитавах было невозможно.
Венчание состоялось спешно и тихо в Брно, в церкви Св. Марии-Магдалины, 12 октября. А потом – серая действительность добычи средств к существованию. Потому что наяву не было ни милой виллы на окраине, ни фабрики сельскохозяйственных изделий, ни 50 рабочих, ничего из того, что Кенэлли с умилением перечисляет на страницах своей повести.
С самого начала мы имеем дело с мифом.
Сын коммивояжёра родился 28 апреля 1908 года. Учился в начальной школе, а потом в реальной гимназии. У него была сестра моложе на семь лет с двойным именем Эльфрида-Гертруда. Не только имена немецкие – приходские книги в Свитавах в то время тоже велись на немецком языке.
Пятый пункт «списка Штриха» из Краеведческого музея говорит, что в 1924 году святого вытурили из четвёртого класса реальной гимназии за подделку каких-то документов. Тогда к нему пристало прозвище Gauner. Да и мифические родственники раввина Кантора вовсе не были такими большими его друзьями, как этого хочет сказание Томаса Кенэлли. В 16 лет, с волчьим билетом, Шиндлер покинул Свитавы и попытался поступить в какую-то строительную школу в Брно. Но Штрих говорит, что не располагает конкретными данными. Сам святой в своей биографии, составленной для Института Яд Вашем в Иерусалиме, утверждал, что окончил автошколу в Шумперке. Это неподалёку от Свитав. Но эта чешская avtoškola, это были просто курсы для получения водительских прав. И окончил он их лишь в 1928 году!
Разумеется, последним классом гимназии был класс восьмой. Только для Оскара четвёртый стал последним.
В 1924–1927 годах он помогал отцу продавать сельскохозяйственные машины и разъезжал по окрестным деревням, предлагая кому косилку, кому молотилку, а кому новый трактор. Красный Галлони оглушительно рычал на узеньких улочках старого городка, а на заднем седле разваливалась каждый раз новая девица. В кафе и ресторанах вино и водка лились рекой. Авансы и долги, исчезающие в карманах молодого Шиндлера, всякий раз вызывали дома скандалы между ним и его отцом, к отчаянию сердобольной матери. Но отец и сын по-прежнему продолжали ездить по окрестностям – иногда даже вместе – и продавать свои машины крестьянам.
Так они добрались до деревни Молетин, где богатому хозяину по фамилии Пельцль они попытались сбыть трактор. Но Оскару было не до трактора. Он приметил недурную девушку и с места в карьер взялся за флирт. Тем более что девица окончила солидную церковную школу и имела полмиллиона марок приданого! Можно было даже всерьёз задуматься о любви и браке, что и было сделано. Нам это известно со слов самой Эмилии, которая до 2001 года жила в Сан-Висенте, в Аргентине. Опять всё не так, как у австралийского баснописца!
В Аргентине Эмилия хранила брачные фотографии. В марте 1928 года она была несколько с телесами, но зато в белом платье. Ниже жениха на голову и на полгода моложе его. На фотографиях не видно выражения лица её отца, который в свидетельстве о браке записан как помещик из Молетина (Grundbesitzer in Alt Moletein). Но известно, что он был не в восторге от этого бракосочетания. Зато она была в восторге от Оскара. Вот он, рядом с ней на брачных фотографиях, высокий, худощавый ариец с нордическим лицом, косящий под ангелочка. Не скажешь, что в действительности всё это представление затеяно из-за полмиллиона марок.
Так Оскар Шиндлер вступил во взрослую жизнь. До сих пор он жил с родителями в доме при Иглауэрштрассе 24 и помогал отцу торговать сельскохозяйственными машинами. Теперь молодожены переехали в собственный дом в Свитавах, а приданое своей молодой жены Оскар тут же спустил на новый мотоцикл – крутейший Мото-Гуцци 250.
По вечерам Свитавы становятся тихими и сонными. Мечты о туристах, массовом паломничестве по заветным шиндлеровским местам, не сбылись. Перед гостиницей «Славия», что на главном рынке, припарковано несколько машин среднего класса и один мотоцикл. На террасе гостиничного кафе заняты только два столика. Но я поселился в этой гостинице неспроста: до войны она называлась «Унгарн», и это имеет большое значение для дальнейшего повествования.
Но пока я просмотрел записки про святого Шиндлера, который тогда ещё не был ни святым, ни даже равноапостольным. Вообще, он вёл себя далеко не целомудренно. На дворе стоял год 1928, который принёс много событий. В марте свадьба. Потом мотоцикл. Мото-Гуцци 250 в то время был шиком – итальянский, современный, уникальный. На нем Пьетро Герзи добился своих величайших успехов в Италии, а за пределами Италии такой мотоцикл имелся только у двух немцев, одного венгра и одного поляка. Стоил такой мотоцикл целое состояние.
Прогулял приданое Эмилии – решили оба отца и отлучили Оскара от наличных и кредита. Но Мото-Гуцци 250 был уже куплен, и Оскар с большим удовольствием разъезжал на нем по узким улочкам Свитав. Охотнее всего он оставлял мотоцикл на стоянке на рынке, чтобы пустить пыль в глаза ровесников и девиц. Но жена при нем как-то не наблюдалась. Вместо того чтобы отправиться в свадебное путешествие куда-нибудь в горы или к морю, он предпочёл пыльные дороги и общество своего Мото-Гуцци. Треск мотора и запах бензина ударили ему в голову. И вот уже Оскар Шиндлер размечтался о карьере славного мотоциклиста. Едва прошло два месяца от свадьбы, а он уже принял участие в гонках Брно – Собеслав на трудной высокогорной трассе. Доктор Штрих даже раскопал точную дату старта: 13 мая 1928 года. Сам Оскар утверждал, что занял тогда третье место. Я не нашёл ни подтверждения, ни опровержения этому заявлению, но в архивных подборках спортивных журналов я не нашёл никакого упоминания об этих гонках. Вероятно, они имело лишь местное значение.
Дела большие переплелись с малыми. Спорт странным образом переплёлся с политикой. Под конец 1920-х годов агенты рейха уже действовали среди судетских немцев. Тогда же появились и первые националистические организации. Стартовал официальную деятельность влиятельный «Фольксшпорт» – началась вербовка молодёжи, организация соревнований и первые предвестники новой идеологии:
Агент Абвера Пеликанова
События развивались быстро. И уже в 1931 году у спортсменов из «Фольксшпорта» были изъяты футболки со свастикой. А потом на их собраниях стали слышны крики:
Но не раньше, чем фюрер захватил власть в Германии.
Пункт 13 в «списке Штриха» говорит о мотоциклетных соревнованиях в каком-то Альтваттер. И большой вопросительный знак, так как дата соревнований неизвестна. Местности с названием Альтваттер тоже не существует. Вероятнее всего, речь идет о Альтвассер – Стара Вода возле Марианских Лазней. Там Шиндлер якобы просчитался: на предпоследнем заезде думал, что он последний и сбавил скорость. Победа была у него в кармане, но карман оказался дырявым. Тем не менее его приветствовали.
Эти мотоциклетные гонки, это лишь орнамент на серой молодости святого. А время летит. И вот уже ему исполнилось 20 лет. И он уже женат. А где его молодая жена Эмилия? Ожидала ли она его каждый раз с биением сердца на финише? И были ли они, эти финиши? Сам Кенэлли заметил на страницах «Списка Шиндлера», что Оскар любил приукрашивать. Эмилия утверждает, что это слабо сказано: он умел нагло врать. И эту его способность оценили по достоинству.
Через полгода после свадьбы Оскару пришла повестка из армии. А он, вместо того, чтобы насладиться женой, гарцевал на мотоцикле и даже уехал в Шумперк, чтобы получить водительские права. Та «автошкола» имела честь стать единственным учебным заведением, которое Шиндлер окончил, не считая четырёх классов гимназии, конечно. Но откуда такая спешка с водительскими правами? Вероятнее всего, он уже мечтал о собственной машине, но пока Оскару пришлось довольствоваться военной гимнастёркой и баранкой армейского грузовика. Это пункт 14 в «списке Штриха»: 18 месяцев службы в моторизованных войсках, 31-й пехотный полк.
И тут впервые появляется слово Абвер. Правда, фюрер ещё не пришёл к власти, на дворе всё ещё год 1928. Но немецкая разведка действовала вовсю. В Свитавах обратили моё внимание на такое обстоятельство: почему за водительскими правами Оскар поехал аж в Шумперк, 65 километров от Свитав?
Не потому ли, что в Шумперке проживала некая Ильза Пеликанова – агентка Абвера?
Водительские права должны были обеспечить Оскару Шиндлеру службу в моторизованных войсках, а Пеликанова должна была передавать ему инструкции, на что обращать внимание и как передавать информацию. Так, вероятно, выглядело начало его сотрудничества с Абвером. Но только вероятно.
Из армии святой вернулся в 1930 году – в разгар экономического кризиса – и получил работу на электротехническом предприятии МЕАС в Брно. Никогда не поверю, что он был начальником сбыта. Скорее всего, мы имеем тут дело со склонностью «приукрашивать» как у Шиндлера, так и у Кенэлли.
Каким образом молодой человек, без образования, без опыта работы с электроникой, смог получить такой высокий пост?
Сам факт, что он получил престижную работу в самый разгар всемирного экономического кризиса указывает, что за ним стоял кто-то, кто проталкивал его наверх. Можно лишь догадываться, кто: немецкие националистические организации, входящие в силу судетские немцы, может быть, даже сам Абвер, чьи щупальца расползались по Чехословакии невероятно густо.
Агент Абвера Шиндлер в Берлине?
И вдруг – зияющая дыра в биографии: в 1931 году Оскар Шиндлер провел несколько месяцев в Германии, в самом что ни есть Берлине. Это пункт 16 в «списке Штриха». Откуда этот Берлин, если отбросить вероятность сотрудничества с Абвером? Ведь в Германии у него ни родственников не было, ни на мотоцикле он не ездил. И следом пункт 17 – весь 1932 год Оскар Шиндлер нигде не работал.
Лишь в 1933 году Шиндлер основал куриную ферму на окраинах Свитав. Полгода спустя она обанкротилась. Не только она, но и предприятие его отца. Если бы это была (как утверждает Кенэлли) фабрика, дающая работу 50 работникам, её банкротство оставило бы существенный след в истории Свитав. Подумать только – 50 семей без средств к существованию!
К счастью, это была лишь частная торговля сельскохозяйственными машинами. И даже неизвестно, работал ли там кто-нибудь, кроме Шиндлеров. Затем, после двойного банкротства, в том же 1933 году, очередной семейный скандал. Старательно скрываемый, он всё-таки просочился в слухи маленького города.
Некая Аурелия Шлегель родила 20 февраля 1933 года дочь по имени Эдит. Пошла молва, что это внебрачный ребёнок Оскара Шиндлера, который в то время якобы жил со своей женой в сепарации. В 1935 году та же самая Аурелия родила мальчика, которому дали имя Оскар. Свидетельств рождения обоих детей в Свитавах нет. Но доктор Штрих не прекращает вести поиски. Он хочет воочию убедиться, записан ли там Оскар Шиндлер в качестве отца?
Кенэлли надолго задержался на отношениях между отцом и сыном Шиндлерами. В книге это Оскар, разумеется. Тот благородный, который ругает отца за то, что он якобы покинул мать в 1933 году. Но этому нет никаких доказательств. А вот о том, что Оскар покинул свою жену, жил с ней в сепарации и плодил внебрачных детей, хоть и косвенные доказательства, но имеются.
Так, может быть, у отца было больше поводов ругать сына?
Франциска Шиндлер умерла в 1935 году. Согласно приходским книгам – от туберкулезного менингита (meningitis tuberculosis). Оскар был на её похоронах, но стоял отдельно от отца, которого обвинил в том же, что сам совершил по отношению к своей жене. Да и самого отца во время войны бросил на произвол судьбы, несмотря на то, что сам вёл жизнь поистине сказочную.
Старый Ганс Шиндлер умер после войны в полной нищете, в лагере для перемещённых лиц в Кисслау около Айхштетта в Западной Германии.
Но похороны матери жители Свитав помнят совсем по другим причинам. Именно тогда Gauner Шиндлер впервые появился на публике со значком партии судетских немцев Конрада Генлейна в петлице. Называлась она Судето-немецкий отечественный фронт (Sudetendeutsche Heimatfront). А в Свитавах её активистами являлись Юлиус Хониг, Отто Хёраш и Рудольф Тирольт.
Сам Конрад Генлейн не раз появлялся в Свитавах на публичных митингах. В 1934 году в Свитавах собрался многотысячный митинг. Ещё один в 1936 году. Присоединить Судеты к Германии! Вскоре в домах местных немцев стали взрываться бомбы, но так, чтобы никто случайно не погиб. Участились нападения на немцев, но так, чтобы они отделались лёгким испугом. В немецких хозяйствах стали возникать пожары, в которых мало что сгорало. Всё равно за всё заплатят чехи, но пока надо на весь мир раскричать, как они жестоко преследуют мирных немцев.
В этом хоре нашлось и соло для Оскара Шиндлера. В программе генлейновцев антисемитизм играл далеко не последнюю роль. В 1936 году раввин Кантор, напуганный безнаказанностью нацистов, вместе со всей семьёй уехал в Бельгию. Кенэлли за уши притягивает легенду о дружбе Оскара Шиндлера с сыновьями Кантора. Что? Они вместе ходили в школу? Вполне могли ненавидеть друг друга!
Зиму с 1936 на 1937 год Оскар опять провёл в Берлине и Дрездене. Это пункт 24 в «списке Штриха». Он уже напрямую связан с Ильзой Пеликановой, с которой Шиндлера связывали служебные отношения – они оба были активными и опытными агентами Абвера.
Пункт 25 в «списке Штриха» перенес меня в Брно, где с начала 1938 года Оскар Шиндлер работал в коммерческом банке (Obchodná Banka) на улице Вереси, 30.
А затем. Большое белое пятно.
Но действительно ли мы ничего не знаем о жизни Шиндлера в 1938 году?
Данный текст был написан в 1999–2001 годы для публикации на несуществующем ныне сайте автора. Здесь и дальше ссылки на лица, с которыми автор встречался и разговаривал тогда, в настоящее время могут быть неактуальны.
Все цитаты, если это не оговаривается особо в тексте, приведены по изданию Т. Кенэлли. «Список Шиндлера». Эрика, 1994, в котором отсутствуют существенные фрагменты английского оригинала. Недостающие фрагменты цитируются в переводе автора по изданию Th. Keneally. Schindler’s List. Simon & Schuster, 1994.
Прочие источники и литература:
S. W. Dobrowolski. Memuary pacyfisty. Wydawnictwo Literackie, 1994.
Historie, falšovaná Oscary: Do Evropy po Schindlerových zádech. Republika, (9.5.–15.5.), 1994.
E. Rosenberg. Ich, Emilie Schindler. Erinnerungen einer Unbeugsamen. Herbig, 2001.
