История одного города
Описание
Инструкция по применению спектакля
Вы можете войти в любой момен
Вы можете выйти в любой момент
Вы можете снимать происходящее не телефон
Снятое выкладывать
Вы можете прислушиваться, повторять, припоминать, недопонимать, запоминать, сравнивать, шептать, наблюдать, опровергать, всматриваться, отождествлять, проводить аналогии, приобретать, отгораживаться, недоумевать, негодовать, принимать, ждать, соображать, отражать, поглощать.
В любой момент
Вы можете стоять, сидеть, передвигаться по пространству спектакля куда захотите
Где захотите
Когда захотите
С кем захотите
Буфет не прекращает работу во время спектакля
Если вы устали, вы можете прилечь, присесть, уйти, прийти, сходить в буфет и на спектакль ещё раз.
Казалось, что всё это не что иное, как сонное мечтание, в котором мелькают образы без лиц, в котором звенят какие-то смутные крики, похожие на отдаленное галденье захмелевшей толпы…Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
Человеческая жизнь — сновидение, говорят философы-спиритуалисты, и если б они были вполне логичны, то прибавили бы: и история — тоже сновидение.
Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин
С момента написания повести, произошли тектонические изменения в познании окружающей нас реальности, в способах коммуникации, в свободе и скорости получения информации. Кажется, эти изменения должны были навсегда поменять мир, но многие процессы остаются неизменны и ведут нас в глухую, тёмную, унылую нору. Где всё ещё есть «сумрак законов» и где «казнить, расточать или иным образом уничтожать обывателей надлежит с осмотрительностью, дабы не умалился от таковых расточений престиж Российской империи». Кажется, никакой квантовый компьютер не может этого изменить.
Илья Мощицкий, режиссер спектакля
Смех во спасение: “История города Глупова” – премьера Театра им. Ленсовета
Новый моноспектакль Олега Дмитриевича Зорина по Салтыкову-Щедрину идет в малом зале Театра им Ленсовета. Сценография минималистична: письменный стол, над ним – портрет автора, глядящий строго и печально. Зорин появляется на сцене с пластиковой папкой, в которой – летопись Глупова в записках архивариусов, градоначальников и некоторых горожан. От их лица он и будет говорить, время от времени обращаясь к портрету и давая слово автору.
Салтыкова-Щедрина непросто читать, но очень хорошо слушать: адаптированный текст не перегружает восприятие, а звучащая речь особенно выпукло показывает тяжеловесное изящество словесных конструкций и иронию, вплетенную в текст.
Этот эффект тем сильнее, что Олег Дмитриевич легко – штрихами – разыгрывает разнообразные партии, все более очаровывая живостью зарисовок. И только изредка, замечая дрожание руки, вспоминаешь о его преклонном возрасте и понимаешь, каких сил ему стоят эти долгие два часа. Однако его возраст и опыт дают идеальное попадание в роль – он одновременно и мудрый старец, и лукавый трикстер, и аристократ, и крестьянин, а уж о перевоплощениях и говорить нечего – как он органичен в роли пожилой дамы или женолюбивого грузинского князя!
“История города Глупова” помещает действие в контекст не столько российский, сколько общечеловеческий. Наблюдаешь за бесстрастным диктатором на балконе, любителем порядка, который отменяет прошлое, настоящее и будущее и устанавливает два праздника: весной – для приготовления к бедствиям, а также осенью – для воспоминаний о пережитых бедствиях (от обычных дней они отличаются только усиленной маршировкой), и поневоле приходят на ум не только советские правители, но и, например, вожди Северной Кореи. Что уж говорить о глупцах и сластолюбцах, которых во власти по всему миру предостаточно.
В общем, Салтыков-Щедрин везде и всегда актуален. Но особенно важен и уместен он именно для нас и именно сегодня, когда критическое мышление не в чести, когда все сильнее разгораются споры о патриотизме, когда культивируется его понимание как безусловное принятие и одобрение всего, что происходит в стране. Спектакль словами писателя напоминает нам о том, что можно одновременно и любить Родину, и видеть то, что в ней не так.
Сказка о кротике из “Испорченных детей” подытоживает бытописание одного города, который на самом деле – целая страна. При всей темноте, сырости и тесноте кротовьей норы, при всей непримечательности и порочности Глупова, при всех недостатках народа и чиновничества это все равно твой дом, и ты никуда не денешься от ноющей в сердце любви. Есть лучше, светлее, красивее, разумнее, но Родина – она одна.
Как же быть с мучительным чувством обожания сквозь тошноту, как любить свою нору? Где спасение? Весь Салтыков-Щедрин – об этом, как и весь спектакль, и финальная сцена указывает на эту простую истину немного растерянным зрителям.
Квантовая физика и неистовство: пановцы открыли сезон экзистенциальным шоу по Салтыкову-Щедрину
Его поставил петербургский режиссёр Илья Мощицкий
Антон Чистяков в роли виконта Дю Шарио, который на деле «оказался девицею»
Фото: Элла Микушева
«Вы можете прислушиваться, недопонимать, сравнивать, недоумевать» — прочитает в программке зритель, пришедший на премьеру Молодёжного театра. Петербургский режиссёр Илья Мощицкий как бы предугадывает ощущения публики. В новом театральном сезоне он представил свою версию «Истории одного города» Салтыкова-Щедрина.
Илья Мощицкий беспощаден к зрителю: он не выстраивает какую-то линию повествования, историю города Глупова приходится буквально прощупывать. Диалогов почти нет, голос гугл-ассистента откуда-то свыше представляет участников действа. На спектакль надо идти подготовленным, хоть как-то освежив в памяти роман, который когда-то с трудом давался в школе. Да, у зрителей есть «проводник» в мир смыслов — тот самый «Глуповский летописец», и это, пожалуй, самый традиционный образ из всех (старца играет Виктор Бегунов). Но и этот персонаж не избежал трансформации. Кроме летописи он читает ещё и научную статью по квантовой физике.
Илья Мощицкий вдохновлялся пространством лондонской галереи Тейт
Фото: Элла Микушева
— Именно наблюдатель превращает вселенную в бытие, а бытие в реальность, — утверждает летописец. — Теперь представим себе происходящее здесь как квантовую систему. Возникает ряд вопросов, от которых будет зависеть происходящее и формирование для каждого из нас индивидуальной реальности.
В общем-то, это утверждение звучит, как слоган всей постановки — восприятие её зависит от тех вопросов, которые зритель ставит себе. В этом и свобода, которую даёт режиссёр: во время спектакля можно делать что угодно. Выходить из зала, сбегать в буфет, вернуться в любой момент, сидеть, лежать, фотографировать и выкладывать снимки в соцсети. Реальность в результате у каждого своя. Не всем, конечно, она понравится. Кто-то не сможет разглядеть в ней ничего, кроме зрелища. И это действительно шоу: здесь отрываются по полной (чего стоит танец «шальных императриц» с бластерами — градоначальниц, захвативших власть в Глупове), поют, читают рэп. Короче, погружаются в «бесстыжее глуповское неистовство», как пишет Салтыков-Щедрин. Что же за вопросы режиссёр задавал квантовой системе, когда это ставил? В лучших традициях читерства переадресовали (простите за тавтологию) этот вопрос Илье Мощицкому.
Вазы, в которых хранится прах
Фото: Элла Микушева
— Что мне делать с собственной смертью в ситуации тотальной неизвестности? Как мне быть, когда мы практически ничего не знаем ни о мире, ни о себе, и как нам строить взаимоотношения, когда в этом уравнении такое количество неизвестных? — говорит режиссёр. — Мы задавали довольно много вопросов. В ситуации тотальной неизвестности вот это прислушивание к себе и деление вопросов на важные и неважные — это нужно. Когда был написан роман, было гораздо больше неизвестности. И как будто бы со времени романа вот эти 200 лет изменили мир. Но вот этот чиновник, который так же приезжает и каждую пятницу он в говно, а каждый понедельник он огурцом, и та же серость, та же попытка запихнуть себе в гроб такое количество денег, которое невозможно запихнуть. Как будто этот прогноз сбывается: «Разбудите меня через 100 лет, и я вам скажу…»
«Глуповцы» проснулись в XXI веке — изменились только наряды
Анализ «История одного города»
сочинение по литературе 10 класса
История создания
Замысел создания «Истории одного города» возник у М. Е. Салтыков-Щедрина в конце 50-х гг. XIX века. В ряде произведений начала 60-х гг. появляется мифический город Глупов. В ходе создания цикла «Помпадуры и помпадурши» у писателя возникает идея написать «Очерки города Брюхова», символизирующие собой деспотизм административной власти.
Все эти наработки привели к тому, что в 1868 г. Салтыков-Щедрин начинает работу над «Глуповским Летописцем». «История одного города» частями печаталась в журнале «Отечественные записки» в течение 1869-1870 гг. В отдельном издании 1870 г. писатель переставил главы и внес некоторые изменения.
После начала публикации глав «Истории» на Салтыкова-Щедрина обрушился град критики. Писателя обвиняли в неуважении к русскому прошлому, искажении фактов. Произведение было воспринято в качестве «исторической сатиры».
Смысл названия
«История одного города» — ироническая параллель с «Историей государства Российского» Н. М. Карамзина. В отличие от фундаментального труда знаменитого историка писатель в небольшом символическом произведении высказывает свой взгляд на судьбу русского народа на примере типичного города.
Главная тема
Главная тема произведения — историческое формирование российского государственного устройства, покоящегося на неограниченной власти царей и покорности народа.
Фантастическое переплетение этих связей с реальной историей лишь подчеркивает главное стремление автора — дать общую картину русской жизни IX-XIX вв.
Критиков особенно возмущала нелестная характеристика предков. Однако названия племен (головотяпы, рукосуи, губошлепы и т. д.) взяты Салытковым-Щедриным из словаря Даля. Их поведение («разорили… свои земли, «надругались над своими женами и девами») полностью соответствует свидетельствам реальных летописцев. Чем еще, как не глупостью, можно объяснить тот факт, что древние головотяпы не смогли сами навести порядок и обратились за помощью к чужому князю (пересказ фрагмента из Повести временных лет).
С самого основания города Глупова (или Древней Руси) главным качеством правителей горожане считали склонность к насилию. В «Описи градоначальников» указаны прославившие их действия: «никому без себя сечь не доверял», «перебил в кровь многих капитан-исправников», «спалил тридцать три деревни» и т. д. Не менее «замечательно» выглядит и окончание карьеры многих градоначальников: «бит… кнутом и… сослан в Березов», «растерзан собаками», «найден в постели, заеденный клопами» и т. д.
По примеру правителей становятся невероятно жестокими и сами глуповцы. Причем эта жестокость может быть направлена против кого угодно. Во время «междоусобия» первым делом сбрасывают «с раската… Степку да Ивашку», которые просто подвернулись под руку. Затем «утопили еще двух граждан» и т. д. и т. п.
Насилие — неотъемлемая часть глуповской жизни. Без него народ впадает в «вольномыслие» и «либерализм», которые, в свою очередь, приводят к разорению всей хозяйственной жизни. Даже «за просвещение» в Глупове ведутся войны, напоминая о том, как Петр I сам рубил бороды и насильственно внедрял картофель.
Главное отличительное качество глуповцев — покорность даже перед лицом самых страшных наказаний: «хошь — на куски режь; хошь — с кашей ешь». Их сопротивление основано на бездействии: «упорно стояли при этом на коленях».
Финал фантастической «Истории» сближается с действительностью. Вершиной страданий глуповцев становится появление Угрюма-Бурчеева, олицетворяющего собой ужас, «изумительную ограниченность» и «непреклонность, почти граничившую с идиотством». Его заветная мечта повсеместно ввести казарменный порядок — явный намек на «военные поселения» Аракчеева. Этого не могли стерпеть даже веками покорные глуповцы. Появление «неблагонадежных элементов» и «измены» явно указывает на движение декабристов. В утраченных «листках», вероятно, содержались сведения о восстании 1825 г.
Угрюм-Бурчеев не зря предупреждал: «Идет некто… который будет ужаснее меня». Последний градоначальник Перехват-Залихватский, который «сжег гимназию и упразднил науки», — Николай I, чье правление стало символом консерватизма и реакции.
Композиция
Произведение состоит из трех основных частей. Введением являются: предисловие автора («От издателя»), рассуждения глуповских летописцев и краткая «Опись градоначальникам». Основная часть — сохранившиеся летописные сведения о самых значительных «правителях» города. В заключительной части приводятся сочинения самих градоначальников («Оправдательные документы»).
Чему учит автор
Салтыков-Щедрин обращает внимание читателей на то, что все проблемы российского государственного устройства зародились очень давно. Желание правителей «сечь» и «палить» вместе с вечной покорностью населения стали типичными для русского образа жизни и самосознания
Замысел, история создания «Истории одного города». Своеобразие жанра, композиции. Образы градоначальников. Элементы антиутопии в «Истории одного города». Эзопов язык. план-конспект по литературе
| История одного города | |
| Исторiя одного города | |
| Титульный лист 1 издания (1879), с дарственной надписью А. Н. Островскому | |
| Жанр | сатира, литература абсурда |
| Автор | Салтыков-Щедрин, Михаил Евграфович |
| Язык оригинала | русский |
| Дата написания | 1869—1870 годы |
| Дата первой публикации | 1869—1870 годы |
| Издательство | Отечественные записки |
| Текст произведения в Викитеке | |
«Исто́рия одного́ го́рода»
— сатирический роман Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина, написанный в 1869—1870 годах.
История создания
На время оставив работу над циклом «Помпадуры и помпадурши», Салтыков-Щедрин загорелся идеей создания «Истории одного города», тематически родственной «Помпадурам и помпадуршам».
В январе 1869 года сатирик выступает с первыми главами «Опись градоначальникам» и «Органчик» в журнале «Отечественные записки» (№ 1), но до конца года приостанавливает работу, чтобы осуществить идею создания сказок («Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Пропала совесть», «Дикий помещик»). Кроме этого, наметилось произведение «Господа ташкентцы», нужно было довести до логического конца «Признаки времени» и «Письма о провинции». Не оставляет Салтыков-Щедрин работу в журнале: появляется серия публицистических и литературно-критических статей и рецензий.
Вернувшись к работе над повестью, уже в № 1-4, 9 («Отечественные записки») 1870 года он публикует продолжение «Истории одного города». В 1870 году книга вышла отдельным изданием под названием «История одного города». По подлинным документам её издал М. Е. Салтыков-Щедрин.
«История одного города» вызвала массу толкований и негодований, что заставило Салтыкова-Щедрина ответить на статью известного публициста А. Суворина. Автор критической статьи «Историческая сатира», появившейся в апрельском номере журнала «Вестник Европы» за 1871 год, обвинил писателя в глумлении над русским народом и искажении фактов русской истории, не проникая в глубину замысла и суть художественного своеобразия произведения. И. С. Тургенев называл книгу замечательной и считал, что в ней отражена «сатирическая история русского общества во второй половине прошлого и начале нынешнего столетия».
О корени происхождения глуповцев
В первой главе повествуется о древнем времени, когда головотяпы (такое название произошло от привычки народа «тяпать» головами обо все, что им встречается на пути) одержали победу над соседними племенами. Война разорила их угодья, уничтожила всех «жен и дев», и тогда люди решили, что им нужно привести в порядок общество, поэтому им требуется правитель. Головотяпы искали себе князя, но все им отказывали, отчаявшись, они обратились к вору-новотору, который сумел найти князя, но князь не хотел править сам и приказал вору-новотору быть своим наместником. Тогда и переименовали головотяпов в глуповцев, а город назвали Глупов.
Глуповцы отличались начальстволюбием и смирением, что не понравилось вору-новотору, он жаждал бунта, упрека и мятежа. Так он хотел возвыситься в глазах князя. Чтобы добиться милости князя и собрать барыши у бунтовщиков, Вор-новотор решился донять их всеми правдами-неправдами, и народ взбунтовался. Он подавил бунт. Но Вор-новотор до того проворовался, что князь об этом узнал и решил посадить его на петлю, вор-новотор решил не дожидаться и «зарезался огурцом».
Князь послал им одоевца, но он тоже решил, что без бунта никак, и начал донимать народ. Князь, опять услыхав пальбу, терпел-терпел и не вытерпел «вырвал у одоевца ноздрю и послал его править на Вятку». Послал князь орловца, потом калязинца, но все оказались ворами, тогда князь сам пришел в Глупов со словами: «Запорю!». Так начались исторические времена.
Сюжет
Начинается повесть со слов автора, который якобы нашёл настоящую летопись с рассказом о вымышленном городе Глупове. После небольшого вступления от лица вымышленного летописца идёт рассказ о «происхождении глуповцев», в котором автор повествует о самых выдающихся градоначальниках города Глупова.
, восьмой градоначальник Глупова, правил очень непродолжительный срок, но оставил заметный след в истории города. Он выделился среди других тем, что не был обыкновенным человеком, а в голове вместо мозга у него был странный приборчик, выдававший одну из нескольких запрограммированных в него фраз (напоминает человекоподобного робота). После того, как об этом стало известно, началось свержение градоначальника. За недолгий срок в Глупове сменилось шесть правительниц, которые под разными предлогами подкупали солдат, чтобы захватить власть. После в Глупове воцарился на много лет
Двоекуров
, образ которого напоминал Александра I, потому что он,
оробев
, не выполнил какого-то поручения, из-за чего всю жизнь грустил.
, бывший денщик князя Потёмкина, градоначальник «предприимчивый, легкомысленный и увлекающийся»[1], подверг город за время своей власти голоду, а умер от обжорства.
Но дольше всех правил Глуповым Василиск Бородавкин
, за время своей власти подвергший уничтожению 33 деревни, взыскав таким образом недоимок в два рубля с полтиною. А так же Стрелецкую и Навозную слободы.
Бородавкин, стремлением к проведению реформ, направленных на просвещение, напоминает Петра I.
Пфейфер («голштинский выходец») — Петр III.
Негодяев («бывый гатчинский истопник») — Павел I.
Микаладзе («черкашенин») — возможно, Д. Е. Цицианов (а также грузинский царевич Мириан Ираклиевич).
Беневоленский — М. М. Сперанский (глава «Комиссии составления законов» 1804—1808 гг.)
Грустилов — Александр I.
Угрюм-Бурчеев — граф Аракчеев.
Перехват-Залихватский — Николай I.
Главные герои
На этом список героев заканчивается. Градоначальники в романе Салтыкова-Щедрина являются людьми, которые по адекватным меркам никак не способны управлять хоть каким-либо населенным пунктом и быть олицетворением власти. Все их действия совершенно фантастичны, бессмысленны и часто противоречат одно другому. Один правитель строит, другой все разрушает. Один приходит на место другого, но в народной жизни ничего не меняется. Не происходит никаких существенных перемен или улучшений. Политические деятели в «Истории одного города» имеют общие черты — самодурство, ярко выраженная порочность, мздоимство, алчность, глупость и деспотизм. Внешне же персонажи сохраняют обычный человеческий облик, тогда как внутреннее содержание личности таит в себе жажду подавления и угнетения народа с целью наживы.
Сатирическая направленность
По своей направленности роман является сатирой на многих исторических персон Российской империи и на некоторые события указанной в Описи Градоначальников
Сам Щедрин говорил:
«Если бы я действительно писал сатиру на XVIII век, то, конечно, ограничился бы „Сказанием о шести градоначальницах“»
Но, кроме явных параллелей в Сказании о шести градоначальницах
, которое содержит аллюзии на императриц XVIII века Анну Иоанновну, Анну Леопольдовну, Елизавету Петровну и Екатерину II и их приход к власти через дворцовые перевороты, в повести большое количество пародий на других исторических деятелей той эпохи — Павла I, Александра I, Сперанского, Аракчеева и других. В мультфильме, снятом по мотивам произведения, в качестве города Глупова выступает реальный город Кострома: показаны существующие и существовавшие в описываемую эпоху здания (например, пожарная каланча).
Голодный город
6 лет город не горел, не голодал во времена правления бригадира Петра Фердыщенко. Он был прост и естественен, глуп, и все процветало. Секрет был в том, что он ничего не делал, а значит, не мешал людям работать и наживать деньги.
Но на седьмой год градоправитель влюбился в Алену Осипову, жену ямщика Митьки. Он стал настойчивым, требовательным, прежнее бездействие сменилось активностью, и она уже была только во вред людям. Однако Аленка чувств Петра Петровича не разделила, они с мужем упорно оборонялись и оскорбляли начальника за его домогательства. Фердыщенко предпринимал всевозможные действия, чтобы заставить Аленку полюбить его, даже отправил Митьку в Сибирь. После этого Аленка стала благосклонной к ухаживаниям градоначальника. После этого бригадир начал воровать все товары из лавок, как и его Алена.
В Глупове началась засуха, а вслед за ней начались голод и людские смерти. Глуповцы потеряли терпение и отправили к Фердыщенко посланца, однако ходок не вернулся. Градоначальник его заковал и мер не принял. Тогда сочинили жители бумагу с жалобами, которую разослали во все концы империи. Поданное прошение также не нашло ответа. Тогда жители взбунтовались и сбросили Аленку с колокольни. В город пришла рота солдат для подавления бунта.
Театральные постановки
Войны за просвещение
Бородавкин «поражал расторопностью и какою-то неслыханной административной въедчивостью». Изучив биографии предыдущих градоначальников Глупова, он взял себе в качестве образца для подражания Двоекурова. Первым делом Бородавкин попытался вернуть обязательное употребление горчицы, от которого глуповцы успели отвыкнуть. Кроме того, он приказал есть прованское масло. Жители Глупова подчиняться его воле не захотели. Так начались «войны за просвещение».
Поклонение мамоне и покаяние
Следующий градоначальник – статский советник Иванов, отличавшийся очень маленьким ростом. Говорили, что он умер от испуга, так как получил слишком большой сенатский указ, который боялся не понять. По другой версии, его уволили. Якобы голова Иванова «перешла в зачаточное состояние» из-за «присыхания мозгов», произошедшего вследствие их ненужности.
Далее глуповцами правил «французский выходец» виконт дю Шарио, веселившийся без устали и рабочими делами не занимавшийся. Так как в Глупове долгое время царил покой, местные жители «забылись». Это привело к «скоропреходящему глуповскому баловству». Например, глуповцы решили снова поклоняться Перуну и Волосу, перестали «возделывать поля», придумали новый язык – наполовину человеческий, наполовину обезьяний.
Тем временем выяснилось, что дю Шарио – переодетая женщина. В Глупове появился новый градоначальник – Эраст Андреевич Грустилов, человек чувствительный и при этом имевший порочные наклонности. В частности, он воровал, будучи в действующей армии провиантмейстером. Распущенность, царившая в Глупове, Грустилову пришлась по вкусу. Несмотря на это, спустя некоторое время Эраст Андреевич решил навести в городе порядок. Вскоре в Глупове «бездействие весело-буйственное» сменилось «бездействием мрачным». Впрочем, возделывать поля народ так и не начал.
