lsvsx
lsvsx Всё совершенно иначе!
Истина где-то посередине. Так давайте подгребать к ней не теряя достоинства.
Русским Геродотом, отцом русской истории считается Василий Никитич Татищев, один из «птенцов гнезда Петрова». Он родился в 1686 году и умер в 1750-м. Его незаконченный труд «История Российская» по сей день вызывает немало споров у специалистов. Дело в том, что Татищев пользовался многими источниками, которые на сегодняшний день утрачены.
Одним из таких источников является Иоакимовская летопись.
Обретение Иоакимовской летописи
Свойственник Татищева монах Мелхиседек Борщёв занимался собиранием древних рукописей и оказывал Татищеву помощь в сборе им источников. 20 мая 1748 года он прислал историку бандероль с тремя древними тетрадями. Борщёв просил, чтобы Татищев, когда сделает выписки из тетрадей, отослал ему их назад для пересылки нашедшему их иноку Вениамину. Таким образом, мы не знаем, что стало с этой рукописью.
Иоаким был первым епископом Новгородским, назначенным после крещения Руси. Он скончался около 1030 года. По мнению Татищева, найденные тетради представляли собой летопись, которую Иоаким написал, будучи новгородским святителем. «О князьях русских стародавних, – писал Татищев, – Нестор-монах плохо осведомлён был, что деялось у славян в Новгороде, а святитель Иоаким, лучше сведущий, написал».
Рюрик – внук Гостомысла
В древности среди потомства Яфета были братья Славен и Скиф. Славен основал город Славенск – будущий Великий Новгород. Одним из потомков Славена был Буривой. Когда он воевал где-то на севере, в Бярмии, и был там смертельно ранен, варяги завоевали Новгород. Затем сын Буривоя Гостомысл отбил у варягов Новгород и стал править в нём. «Сей Гостомысл был муж сколь храбрый, столь и мудрый, всем соседям своим страшный, а народом его любимый за его распорядительность и правосудие».
Но все четыре сына Гостомысла погибли в битвах, а три дочери были отданы замуж за чужеземных правителей. Гостомысл просил совета у волхвов, как ему быть и кому завещать государство. И был ему вещий сон, как из чрева его средней дочери Умилы, бывшей замужем за князем варягов, произрастает древо, покрывающее своей сенью весь Новгород. И тогда волхвы посоветовали ему завещать власть детям этой Умилы.
Гостомысл созвал старейшин от словен, руси, чуди, веси, мери, кривичей и дреговичей, рассказал им своё видение, и все единодушно решили просить князей у варягов. И так, по смерти Гостомысла, в Новгород пришли княжить сыновья Умилы, внуки Гостомысла — Рюрик с двумя братьями. Дальнейшая история по Иоакимовской летописи, как говорит Татищев, совпадает с «Повестью временных лет».
Верить или не верить?
По мнению большинства нынешних учёных, Татищев был введён в заблуждение. Иоакимовская летопись, как они утверждают, была составлена значительно позднее, веке в 17-м, каким-то неизвестным автором, присоединившим к разрозненным сведениям из других летописей немалую долю своего вымысла.
Так говорят профессиональные историки. Но им, конечно, не хотелось бы пересматривать основ того, на чём защищены сотни тысяч диссертаций. Если даже летопись от Славена до Буривоя является выдумкой, то в существовании Гостомысла нет ничего невозможного. Он не более мифичен, чем сам Рюрик. Кроме Иоакимовской летописи, он упоминается ещё в целом ряде источников 16-17 столетий. Согласно западноевропейским источикам, Гостомыслом звали короля балтийских славян в 844 году. А из балтийских славян, как считали в Западной Европе ещё в 16 веке, и вышли варяги.
Таким образом, у истоков восточнославянской государственности в Новгороде, как ни крути, стоит имя загадочного Гостомысла.
Летописи Руси
Большинство летописей в виде оригиналов не сохранились, а сохранились их копии, так называемые списки, созданные в XIV—XVIII веках. Под списком подразумевается «переписывание» («списание») с другого источника. Списки эти по месту составления или по месту изображаемых событий исключительно или преимущественно делятся на разряды (первоначальная киевская, новгородские, псковские и т. д.). Списки одного разряда различаются между собой не только в выражениях, но даже в подборе известий, вследствие чего списки делятся на редакции (изводы). Так, можно сказать: Летопись первоначальная южного извода (список Ипатьевский и с ним сходные), Летопись первоначальная суздальского извода (список Лаврентьевский и с ним сходные). Такие различия в списках наводят на мысль, что летописи — это сборники и что их первоначальные источники не дошли до нас. Мысль эта, впервые высказанная П. М. Строевым, ныне составляет общее мнение. Существование в отдельном виде многих подробных летописных сказаний, а также возможность указать на то, что в одном и том же рассказе ясно обозначаются сшивки из разных источников (необъективность преимущественно проявляется в сочувствии то к одной, то к другой из противоборствующих сторон) — ещё более подтверждают это мнение.
Содержание
Основные летописи
Несторовский список
Другое название — Хлебниковский список. Список этот С. Д. Полторацкий получил у известного библиофила и собирателя рукописей П. К. Хлебникова. Откуда этот документ появился у Хлебникова — неизвестно. В 1809—1819 Д. И. Языков перевёл её с немецкого на русский язык (перевод посвящён Александру I), так как первое печатное издание Несторовской летописи было опубликовано на немецком языке А. Л. Шлецером, «немецким историком на царской службе».
Лаврентьевский список
Лаврентьевская летопись была открыта графом А. И. Мусиным-Пушкиным, происхождение её неизвестно. Она имеет заголовок «Эти повести временных лет, откуда есть пошла Русская земля, кто в Киеве нача первее княжити и откуда Русская земля стала есть». Под этим заголовком можно ещё прочесть: «Книга Рожественского монастыря Володимирского». Лаврентьевская летопись содержит самый ранний из сохранившихся список «Повести временных лет», который составляет более половины содержания.
Ипатьевский список
Ипатьевская летопись получила свое название по месту нахождения — историк Н. М. Карамзин обнаружил список XV века в Ипатьевском монастыре под Костромой.
Радзивилловский список
Названа по имени первого известного владельца из рода Радзивиллов. Радзивилловская летопись написана полууставом конца XV века и богато иллюстрирована (604 рисунка). Из-за иллюстраций сей список называется лицевым. В 1716 году по приказу Петра I была сделана копия, во время же Семилетней войны (1760) был приобретён и оригинал. Ещё через семь лет в издании «Библиотека Российская Историческая. Древние летописи» эта летопись была напечатана полностью, «без всякой переправки в слоге и речениях».
Первыми по времени считаются дошедший до нас в многочисленных списках (самые древние — XIV века) свод Лаврентьевский, названный так по имени монаха Лаврентия, списавшего его, как видно из его приписки, в 1377 году, и Ипатьевский. Этот последний учёные относят к концу XIV или началу XV века. Оба эти списка сопровождаются различными продолжениями: Лаврентьевский — сводом суздальским, Ипатьевский — киевским и волынско-галицким. Составление первоначального свода относят к началу XII века, на основании приписки (в Лаврентьевском списке и в Никоновском) после 1110 года, в которой читаем:
«Игумен Селивестр св. Михаила написах книгы си летописец, надеяся от Бога милость прияти, при кн. Володимире, княжащю ему Кыеве, а мне в то время игумянящю у св. Михаила, в 6624, индикта 9 лета (1116)».
Таким образом ясно, что в начале XII века Селивестр, игумен Михайловского Выдубецкого монастыряя в Киеве, был составителем первого летописного свода. Слово «написах» никак нельзя понимать, как думали некоторые учёные, в значении переписал: игумен Выдубецкого монастыря был слишком большим лицом для простого переписчика. Свод этот отличается особым заглавием:
«се повести временных лет (в иных списках прибавлено: черноризца Федосьева монастыря Печерского), откуда пошла есть Русская земля, кто первое в Киеве нача княжити и откуда Русская земля стала есть».
Слова «черноризца Федосьева монастыря Печерского» заставили многих считать первым летописцем Нестора, которого имя, по уверению Татищева, стояло в заголовках некоторых известных ему, но теперь утраченных списков; в настоящее же время мы находим его в одном, и то очень позднем, списке (Хлебниковском). Нестор известен по другим своим сочинениям: «Сказания о Борисе и Глебе», «Житие Феодосия». Сочинения эти входят в противоречия с летописями, указанные П. С. Казанским. Так, автор сочинения, вошедшего в летопись, говорит, что он пришёл к Феодосию, а Нестор, по собственным словам его, пришёл при преемнике Феодосия, Стефане, и о Феодосии повествует по преданию. Рассказ о Борисе и Глебе в летописи принадлежит не Нестору, а Иакову Черноризцу. Повествования того и другого сохранились в отдельном виде, и сличение их произвести легко. Вследствие этого приходится отказаться от мысли, что составителем первого свода был Нестор. Впрочем, имя составителя не важно; гораздо важнее то обстоятельство, что свод есть произведение XII века и что в нём встречаются материалы ещё более древние.
Некоторые из его источников дошли до нас в отдельном виде. Так, мы знаем «Чтение о житии и погублении блаженную страстотерпцю Бориса и Глеба» Иакова Черноризца, «Житие Владимира», приписываемое тому же Иакову, «Хронику Георгия Амартола», известную в старинных славянских переводах, Жития святых первоучителей славянских, известные под именем паннонских. Сверх того, сохранились ясные следы того, что составитель пользовался чужими трудами: так, в рассказе об ослеплении Василька Ростиславича какой-то Василий повествует, как князь Давид Игоревич, державший в плену Василька, посылал его с поручением к своему пленнику. Следовательно, этот рассказ составлял отдельное сказание, подобно сказаниям о Борисе и Глебе, сохранившимся, к счастью для науки, в отдельном виде. Из этих сохранившихся произведений видно, что у нас рано начали записывать подробности событий, поразивших современников, и черты жизни отдельных лиц, особенно таких, которые прославились своей святостью.
Новгородские летописи
Летописи в Новгороде начались рано: в рассказе о крещении Новгорода видны следы записывания современников; ещё важнее известие: «преставися архиепископ Аким новгородский и бяше ученик его Ефрем, иже ны учаше». Это мог сказать только современник. До нас дошло несколько новгородских летописных сборников — так называемые летописи I, II, III, IV, Софийская летопись, Супрасльская летопись и сходная с нею, вошедшая в так называемую «Летопись Авраамки»; в этой последней драгоценны сведения о последнем времени независимости, прерываемые незадолго до падения Новгорода, а также «Летопись архангелогородская». Большая часть новгородских известий записаны при церквах и монастырях; в одном из летописных новгородских сборников (Новгородский II) есть указание, что «игумен смотрел в монастыре на Лисей Горе летописец». Есть также несколько известий, принадлежащих, очевидно, частным лицам, которые могли быть занесены в списки готовых летописей или с полей рукописи, куда вносились в виде календарных заметок, или могли быть перенесены из каких-нибудь частных записок. Новгородские летописи отличаются (по замечанию С. М. Соловьева) особой сжатостью, слогом как бы деловым. Составители так дорожат временем (а может быть, и пергаментом), что пропускают слова: «а вы братия, в посадничестве и в князех», говорит в летописи Твердислав, не добавляя «вольны» — и так поймут. Ни поэтических красок, ни драматических разговоров, ни обильных благочестивых размышлений — отличительных черт киевской летописи — нет в новгородских сводах; событий неновгородских в них мало, и те попали случайно.
Псковские летописи
Летописи псковские начались позднее новгородских: их начало можно отнести к XIII веку, когда сочинена повесть о Довмонте, легшая в основу всех псковских сборников. Псковские летописи (особенно «Вторая») богаты живыми подробностями об общественном быте Пскова; мало только известий о временах до Довмонта, да и те заимствованы. К летописям новгородским по происхождению долго относили «Повесть о граде Вятке», касающуюся только первых времен вятской общины, но подлинность её подвергнута сомнениям: рукописи её слишком поздны, а потому лучше не считать её в числе достоверных источников.
Киевские летописи
Летопись Киевская сохранилась в нескольких очень близких между собой списках, в которых она непосредственно следует за Летописью первоначальной (то есть «Повестью Временных лет»). Этот киевский свод оканчивается во всех своих списках 1199 г. Он состоит, в основном, из подробных рассказов, по своему изложению имеющих много общего с рассказами, вошедшими в состав «Повести временных лет». В настоящем своём виде свод заключает в себе много следов летописей разных русских земель: Смоленска, Чернигова, Суздаля.
Есть и отдельные сказания: «Сказание об убиении Андрея Боголюбского», писанное его приверженцем (вероятно упоминаемым в нём Кузьмищем Киянином). Таким же отдельным сказанием должен был быть рассказ о подвигах Изяслава Мстиславича; в одном месте этого рассказа мы читаем: «рече слово то, яко же и пережде слышахом; не идет место к голове, но голова к месту». Отсюда можно заключить, что рассказ об этом князе заимствован из записок его соратника и перебит известиями из других источников; к счастью, сшивка так неискусна, что части легко отделить. Следующая за смертью Изяслава часть посвящена, главным образом, князьям из рода смоленских, княжившим в Киеве; может быть, источник, которым главным образом пользовался сводчик, не лишен связи с этим родом. Изложение очень близко к «Слову о Полку Игореве» — как будто тогда выработалась целая литературная школа. Известия киевские позднее 1199 г. встречаются в других летописных сборниках (преимущественно северо-восточной Руси), а также в так называемой «Густынской летописи» (позднейшая компиляция). В «Супрасльской рукописи» (изданой князем Оболенским) есть краткая киевская летопись, датированная XIV веком.
Галицко-волынские летописи
Летописи северо-восточной Руси
Летописи северо-восточной Руси начались, вероятно, довольно рано: от XIII века. В «Послании Симона к Поликарпу» (одной из составных частей Патерика печерского), мы имеем свидетельство о «старом летописце Ростовском». Первый сохранившийся до нас свод северо-восточной (Суздальской) редакции относится к тому же времени. Списки его до начала XIII в. —Радзивилловский, Переяславский-суздальский, Лаврентьевский и Троицкий. В начале XIII в. первые два прекращаются, остальные разнятся между собой. Сходство до известного пункта и различие далее свидетельствуют об общем источнике, который, стало быть, простирался до начала XIII в. Известия суздальские встречаются и ранее (особенно в «Повести временных лет»); поэтому следует признать, что записывание событий в земле суздальской началось рано. Чисто суздальских летописей до татар мы не имеем, как не имеем и чисто киевских. Сборники же, дошедшие до нас, характера смешанного и обозначаются по преобладанию событий той или другой местности.
Летописи велись во многих городах земли Суздальской (Владимире, Ростове, Переяславле); но по многим признакам следует признать, что большинство известий записано в Ростове, долго бывшем центром просвещения северо-восточной Руси. После нашествия татар Троицкий список делается почти исключительно ростовским. После татар вообще следы местных летописей становятся яснее: в Лаврентьевском списке встречаем много тверских известий, в так называемой Тверской Летописи — тверских и рязанских, в Софийском Временнике и Воскресенской летописи — новгородских и тверских, в Никоновской — тверских, рязанских, нижегородских и т. д. Все эти сборники — московского происхождения (или, по крайней мере, большей частью); оригинальные источники — местные летописи — не сохранились. Относительно перехода известий в татарскую эпоху из одной местности в другую И. И. Срезневский сделал любопытную находку: в рукописи Ефрема Сирина 1377 г. он встретил приписку писца, который рассказывает о нападении Арапши (Араб-шаха), бывшем в год написания. Рассказ не окончен, но начало его буквально сходно с началом летописного рассказа, из чего И. И. Срезневский правильно заключает, что перед писцом было то же сказание, которое послужило материалом для летописца. По отрывкам, частично сохранившимся в русских и белорусских летописных сводах XV—XVI вв., известна Смоленская летопись.
Московские летописи
Летописи северо-восточной Руси отличается отсутствием поэтических элементов и редко делает заимствования из поэтических сказаний. «Сказание о Мамаевом побоище» — особое сочинение, только внесенное в некоторые своды. С первой половины XIV в. в большей части сводов северно-русских начинают преобладать московские известия. По замечанию И. А. Тихомирова, началом собственно Московской летописи, легшей в основание сводов, надо считать известие о построении храма Успения в Москве. Главные своды, заключающие в себе московские известия, — «Софийский Временник» (в последней своей части), Воскресенская и Никоновская летописи (тоже начинающиеся сводами, основанными на древних сводах). Существует так называемая Львовская летопись, летопись изданная под названием: «Продолжение Несторовой летописи», а также «Русское Время» или Костромская летопись. Летопись в Московском государстве все более и более получала значение официального документа: уже в начале XV в. летописец, выхваляя времена «оного великого Селиверста Выдобужского, неукрашая пишущего», говорит: «первии наши властодержцы без гнева повелевающа вся добрая и недобрая прилучившаяся написывать». Князь Юрий Димитриевич в своих исканиях великокняжеского стола опирался в Орде на старые летописи; великий князь Иоанн Васильевич послал в Новгород дьяка Брадатого доказывать новгородцам старыми летописцами их неправду; в описи царского архива времен Грозного читаем: «списки черныи что писать в летописец времен новых»; в переговорах бояр с поляками при царе Михаиле говорится: «а в летописец будем это для будущих родов писать». Лучшим примером того, как осторожно надо относиться к сказаниям летописи того времени, может служить известие о пострижении Саломонии, первой жены великого князя Василия Иоановича, сохранившееся в одной из летописей. По этому известию, Саломония сама пожелала постричься, а великий князь не соглашался; в другом рассказе, тоже, судя по торжественному тону, официальном, читаем, что великий князь, видя птиц попарно, задумался о неплодии Саломонии и, посоветовавшись с боярами, развёлся с нею. Между тем, из повествования Герберштейна мы знаем, что развод был насильственный.
Эволюционирование летописей
Не все летописи, однако, представляют типы официальной летописи. Во многих изредка встречается смесь повествования официального с частными заметками. Такая смесь встречается в рассказе о походе великого князя Иоанна Васильевича на Угру, соединённом с знаменитым письмом Васиана. Становясь все более и более официальными, летописи, наконец, окончательно перешли в разрядные книги. В летописи вносились те же факты, только с пропуском мелких подробностей: например, рассказы о походах XVI в. взяты из разрядных книг; прибавлялись только известия о чудесах, знамениях и т. п., вставлялись документы, речи, письма. Были разрядные книги частные, в которых родовитые люди отмечали службу своих предков для целей местничества. Появились и такие летописи, образчик которых мы имеем в «Летописях Нормантских». Увеличилось также число отдельных сказаний, которые переходят в частные записки. Другим способом передачи является дополнение хронографов русскими событиями. Таково, например, сказание князя Кавтырева-Ростовского, помещенное в хронограф; в нескольких хронографах встречаем дополнительные статьи, писанные сторонниками разных партий. Так, в одном из хронографов Румянцевского музея есть голоса недовольных патриархом Филаретом. В летописях новгородских и псковских встречаются любопытные выражения неудовольствия Москвой. От первых годов Петра Великого имеется интересный протест против его нововведений под заглавием «Летопись 1700 г.».
Степенная книга
Уже в XVI веке появляются попытки прагматизировать: сюда относятся Степенная книга и отчасти «Никоновская летопись». Рядом с общими летописями велись местные: архангелогородская, двинская, вологодская, устюжская, нижегородская и др., в особенности монастырские, в которые вносились местные известия, в кратком виде. Из ряда этих летописей выдаются особенно сибирские.
Лицевой летописный свод
Лицевой летописный свод — летописный свод событий мировой и особенно Русской истории, создан в 40—60-х гг. 16 в. (вероятно, в 1568—1576 гг.) специально для царской библиотеки Ивана Грозного в единственном экземпляре.
Сибирские летописи
Начало летописания сибирского приписывается Киприану, митрополиту Тобольскому. До нас дошло несколько сибирских летописей, более или менее отклоняющихся одна от другой:
Белорусско-литовские летописи
Важное место в русском летописании занимают так называемые литовские (скорее белорусские) летописи, существующие в двух редакциях: «Краткой», начинающейся со смерти Гедимина или, скорее, Ольгерда и оканчивающейся 1446 г. и «Подробной», от баснословных времен до 1505 г. Источник летописи «Краткой» — сказания современников. Так, по случаю смерти Скиргайлы автор говорит от себя: «аз того не вем занеже бых тогда мал». Местом записи известий можно считать Киев и Смоленск; в изложении их не заметно тенденциозности. «Подробная» летопись (так называемая Л. Быховца) представляет в начале ряд баснословных сказаний, затем повторяет «Краткую» и, наконец, заключается мемуарами начала XVI в. В текст её вставлено много тенденциозных рассказов о разных знатных литовских фамилиях. Примечательна Белорусско-литовская летопись 1446, рассказывающая о событиях Руси, Великого княжества Литовского и Украины с середины IX до середины XV в.
Украинские летописи
Украинские (собственно казацкие) летописи относятся к XVII и XVIII в. Такое позднее их появление В. Б. Антонович объясняет тем, что это скорее частные записки или иногда даже попытки прагматической истории, а не то, что мы теперь разумеем под летописью. Казацкие летописи, по замечанию того же учёного, имеют своим содержанием, главным образом, дела Богдана Хмельницкого и его современников. Из летописей наиболее значительны: Львовская, начатая в середине XVI в., доведённая до 1649 года и излагающая события Червонной Руси; летопись Самовидца (от 1648 по 1702), по заключению профессора Антоновича, — первая казацкая летопись, отличающаяся полнотой и живостью рассказа, а также достоверностью; обширная летопись Самуила Величко, который, служа в войсковой канцелярии, мог многое знать; труд его хотя и расположен по годам, но имеет отчасти вид учёного сочинения; недостатком его считают отсутствие критики и витиеватость изложения. Летопись гадячского полковника Грабянки начинается 1648 г. и доведена до 1709 г.; ей предпослано исследование о казаках, которых автор производит от хазар. Источниками служили частью летописи, а частью, как предполагают, иностранцы. Кроме этих обстоятельных компиляций, существует много кратких, преимущественно местных летописей (черниговские и т. п.); существуют попытки прагматической истории (напр. «История руссов») и есть общерусские компиляции: Густынская Л., основанная на Ипатской и продолженная до XVI века, «Хроника» Сафоновича, «Синопсис». Вся эта литература завершается «Историей Руссов», автор которой неизвестен. Это сочинение ярче других выразило взгляды украинской интеллигенции XVIII в.
Как и когда появилась письменность на Руси?
Если следовать общепринятой версии, письменность у восточных славян появилась только в 9-10 веках. Якобы никакой письменности в Киевской Руси до 9-10 веков не было и не могло быть. Но этот ошибочный и тупиковый вывод опровергали много раз.
Если мы изучим историю других стран, мы увидим, что в то время как появлялась какая-либо государственная система, обязательно была своя письменность. Если есть государство, но при этом нет письменности, то это усложняет, конечно же, все процессы, происходящие в нем. Как могут в государстве происходить какие-либо процессы без письменности? Вам не кажется это странно? Поэтому мнение, что Кирилл и Мефодий, являются основателями нашей письменности, ошибочно, доказательства этому имеются.
В 9-10 веках Киевская Русь уже являлась государством. К этому времени образовалось много больших, по тем временам, городов, огромных центров торговли, в том числе со многими другими странами. В этих городах жили большое количество разных ремесленников (кузнецов, резчиков по дереву, гончаров, ювелиров), эти мастера изготавливали изделия из металла, глины, дерева и драгоценных металлов на очень высоком уровне, которые вполне могли соперничать с изделиями мастеров из других стран.
Имеются письменные источники, где Екатерина Великая рассуждала о том, что древние славяне имели свою письменность еще до христианства и были обучены грамоте в городах и малых поселениях. А она имела блестящее образование для того времени.
Создание Кириллом и Мефодием славянской письменности
История создания славянской письменности Кириллом и Мефодием обросла большим количеством ложных фактов, и теперь сложно разобраться, где же все-таки правда. Кто же такие были братья Кирилл и Мефодий? Они родились в знатной семье в городе Салуни (Греция, Салоники). Позже они оба стали монахами ортодоксальной церкви. Сейчас их бы назвали миссионерами, которые несли в массы новую религию. Монастыри были центрами просвещения, монахи были очень образованными людьми, поэтому не удивительно утверждение, что они создали славянскую азбуку, которую мы знаем как кириллицу.
Начало письменности Древней Руси 10 века, кириллица, помогло распространению новой религии среди славян, после этого, она стала письменностью для государства и церкви. Это конечно, по официальной версии. Ну а на самом деле внедрение христианства происходило крайне тяжело. Славяне крайне неохотно уходили от язычества. Поэтому вполне вероятно, что древнерусские книги на древнерусском языке попросту сжигались. Уничтожалось это для того, чтобы быстрее сделать славян Киевской Руси христианами.
Славянская письменность до кириллицы
Сейчас все говорит о том, что письменность на Руси до Кирилла и Мефодия уже существовала, игнорировать это уже не получается. Предположительно старорусской письменностью была глаголица. Доказательства более раннего ее появления:
Существует и несколько мнений по поводу, когда же все-таки появилась глаголица. Самое известное мнение – это, что создателем глаголицы был Кирилл, а кириллицу создал, уже позднее, после смерти Кирилла, его ученик. Кто именно из его учеников тут тоже мнения расходятся.
Но если проанализировать всю историю Древней Руси, то все-таки более правдоподобным кажется мнение о том, что глаголица значительно старше, и была создана еще до Кирилла и Мефодия. Ну а, что касается более конкретного времени ее происхождения, то тут все очень запутано. По некоторым неофициальным данным это приблизительно 3-5 века, а некоторые пытаются утверждать, что глаголица создана значительно раньше.
Но также в исторических кругах есть иное мнение. В дохристианской Руси была своя письменность, но это не глаголица и не кириллица. Славяне издревле имели письменность, возможно даже, что и за несколько тысяч лет. И она действительно была похожа на руны. Иногда при раскопках находят странные письмена-символы. Но это случается крайне редко. Почему мы имеем много письменных свидетельств уже христианской эпохи, и крайне редко дохристианской эпохи? Да потому, что для искоренения древнерусской письменности сжигали книги, летописи, берестяные грамоты. Точно также как искореняли язычество.
Письменность и грамотность в Древней Руси
Еще со школьных учебников, нас учили, что после принятия христианской веры начался подъем культуры на Руси. Князь Владимир открыл много школ, где обучали грамоте, куда свозили большое количество детей. При монастырях открыли много школ, где грамоте обучали монахи. Сами князья были высокообразованными людьми своего времени, владеющими в совершенстве 4-5 языками, а также многими другими науками (князь Владимир, Ярослав Мудрый). В Киеве при одном из монастырей открыли женскую школу, где девиц обучали грамоте и другим наукам.
Но ведь еще задолго до христианства на Руси люди были грамотны. До принятия христианства в Киевской Руси большое значение уделяли грамоте. Были школы, где дети обучались письму и счету. В больших городах и малых поселениях люди были обучены грамоте. И это даже не зависимо от происхождения: знатные и богатые славяне или обычные ремесленники. Даже женщины, в своем большинстве, владели грамотой. Киевская Русь была сильным и развитым государством, а славяне были обучены грамоте.
И этому есть подтверждения в виде множества берестяных грамот, которые дотируются задолго до принятия христианской веры, есть даже очень древние. Их писали как знатные славяне, так и обычные ремесленники. Есть грамоты, которые писали женщины о правилах ведения домашнего хозяйства. Но, что самое интересное, имеется берестяная грамота, написанная шестилетним ребенком. То есть в те времена в столь малом возрасте дети знали грамоту. Это ли не доказывает, что наши предки в Древней Руси никогда не были темными и безграмотными?
Итоги
Существует немало доказательств того, что на Руси была письменность ещё задолго до Кирилла и Мефодия. Причём письмо наших предков было более сложноорганизованное и развитое, чем сейчас. Также немаловажен тот факт, что Русь полностью была грамотной – читать, считать, писать могли все – от крестьянина до князя.
Вот некоторые факты, подтверждающие это утверждение:
– «Славяне задолго до Рождества Христова письмо имели», – Екатерина II.
– «Подлинно же славяне задолго до Христа и славяно-руссы собственно до Владимира письмо имели, в чём нам многие древние писатели свидетельствуют…», – Василий Никитич Татищев.
– В Древней Руси практически каждый крестьянин был грамотным! И Новгородские берестяные грамоты, которые, по сути, являются письмами простых людей, тому подтверждение! А в средневековой Европе множество королей и представителей знати вообще не умели читать и писать…
– В США найден камень Розо с русскими письменами, которому более 200 000 лет.
– Санскрит – это замороженный во времени Древнерусский язык, который наши предки передали индусам более 4000 лет назад. Профессор из Индии, приехавший в Вологду и не знавший русского языка, через неделю отказался от переводчика. – «Я и сам достаточно понимаю вологжан», – заявил он, – «поскольку они говорят на испорченном санскрите…» («Северная колыбель человечества» Светлана Жарникова)
– Найдены золотые пластины с руническим письмом Славяно-Ариев в 1875 году в Румынии! Они имеют содержательную форму диалога и были сделаны несколько тысяч лет назад!
– Украинский язык – это диалект русского языка. Появился он в 19 веке, когда Т.Шевченко записал малороссийский диалект русского языка дореволюционной русской азбукой. Вы не встретите ни одного документа на украинском языке ранее 19 века!
Понравилась статья? Подпишитесь на канал, чтобы быть в курсе самых интересных материалов
