Пикантные подробности истории: Как работали дома терпимости в Российской империи
Получайте на почту один раз в сутки одну самую читаемую статью. Присоединяйтесь к нам в Facebook и ВКонтакте.
Как власти боролись с проституцией?
В конце 17-го века в России появились первые бордели. Против их создания активно боролся Петр I. Он утверждал, что работницы данных заведений являются основными разносчицами венерических заболеваний. Его дочка Елизавета была категорически против проституток и хозяек домов терпимости. Она призывала изгонять их из России.
По приказу Екатерины II все сутенеры должны были сидеть в смирительных домах на срок до полугода. Ее сын Павел I для борьбы с притонами наказывал отправлять проституток в Иркутск и заставлял их носить платья желтого цвета. Именно по этому признаку отличали женщин легкого поведения от порядочных.
Когда появились бордели?
Один из первых борделей основала Анна Фелкер, которую именовали Дрезденшей. Она решила привезти из Германии нескольких проституток, поскольку иностранки считались более чистоплотными.
Анна ради активного развития своего бизнеса давала взятки многим чиновникам, но вскоре о ее деятельности узнала императрица. Затем она была отправлена в Петропавловскую крепость.
Чтобы избавиться от борделей, проституток родом из других стран депортировали, а жительниц России отправляли в сибирскую ссылку. К сожалению, такие методы борьбы с проституцией так и не принесли положительных результатов, ведь в оказании интимных услуг были заинтересованы многие, в том числе состоятельные люди.
Когда была легализирована проституция?
В период правления Николая I ситуация существенно изменилась. Поскольку количество зараженных венерическими заболеваниями увеличивалось, а деятельность проституток не прекращалась, он решил легализировать бордели, но при одном условии, что следить за ними будет строжайший врачебно-полицейский контроль.
Проститутками могли стать лица, возраст которых превышал 16 лет. Посещать бордели запрещалось ученикам учебных заведений и несовершеннолетним. Подобные дома не работали по праздничным и воскресным дням, а также в Страстную пятницу.
Бордели находились далеко от учебных учреждений и храмов. На сооружениях и возле них не было никаких вывесок. В самих заведениях для проведения времени разрешалось размещение пианино. Никаких других игр, особенно шахмат, власть не разрешала. Помимо этого, в борделях категорически запрещались портреты с изображением царственных особ.
Они отличались между собой категорией. Тогда действовали публичные дома для богатых и представителей криминального мира. Бордели для состоявшихся людей предоставляли множество услуг, в том числе наиболее изощренные. Что касается публичных домов для представителей криминального мира, то они были наиболее дешевыми.
Кто мог стать «элитной» проституткой?
Чтобы вовлечь в эту деятельность бедных и безработных девушек, хозяйки публичных домов зачастую их опекали. Иногда проституток набирали из «уличных». Работницам борделей придумывали имена и зачатую их меняли.
Проституция была объявлена вне закона в 1917 году, когда к власти пришли большевики. ВКП(б)шники решили этот вопрос с революционной наивностью и пролетарской простотой.
Понравилась статья? Тогда поддержи нас, жми:
Дома терпимости и их труженицы в царской России
«Девушка без прошлого, с безукоризненной репутацией, но не имеющая никаких средств, хочет отдать все, что имеет, тому, кто одолжит ей 200 рублей» — подобного рода объявления не были редкостью для петербургской прессы начала XX века. Любовь была вполне легальным бизнесом. У ночных бабочек существовала даже своя градация.
Дамы в желтом
Маковский В.Е. Освящение публичного дома
До XVIII века проституция (сводничество) в России в принципе была под запретом, и указом Сената от 1736 года блудниц полагалось «высечь кошками». Но уже во времена правления Елизаветы Петровны в Петербурге появился первый публичный дом, открытый немкой в богатом особняке. Вскоре, правда, его пришлось закрыть — пожаловалась одна из девушек, которую привели туда обманным путем.
И только в эпоху «шальной императрицы» к домам терпимости стали относиться терпимее. Екатерина II хоть и предписывает открывать публичные дома только в особых кварталах столицы, но все-таки предписывает же. Да и суровый Павел I их, видимо, не запрещает, разве что со свойственной ему чопорностью назначает носить гетерам желтое платье.
Открывать бордели можно лишь с разрешения полиции, нельзя брать на работу девушек моложе 16, самой же содержательнице должно быть не меньше 30 и не больше 60 лет, запрещено принимать клиентов по воскресеньям и праздникам, пока не закончится обедня
С 1843 года проституция в Российской империи совершенно легальна. Правда, с множеством оговорок — открывать бордели можно лишь с разрешения полиции, нельзя брать на работу девушек моложе 16, самой же содержательнице должно быть не меньше 30 и не больше 60 лет, запрещено принимать клиентов по воскресеньям и праздникам, пока не закончится обедня. В общем, все можно, только осторожно.
Это ограничивало девушек в их правах и развязывало руки недобросовестным хозяйкам притонов, которым и без того полагалось три четверти их заработков. А иногда и почти весь — если с содержательницей не повезло. Мало того, предметы одежды и туалета хозяйки продавали «воспитанницам» по тройной цене, от чего те влезали в катастрофические долги и работали уже, что называется, за еду, не имея возможности покинуть публичный дом.
Девушки бывают разные
Проститутки были не просто «жертвами общественного темперамента», они составляли особый разряд общества — так называемых «разрядных женщин»
Имеющих желтый билет девушек называли билетными. Чтобы предотвратить бесчинства жадных хозяек притонов, со временем проституткам стали выдавать расчетные книжки. Там записывалось, сколько денег и от кого получала девушка.
Билетным предписывалось посещать баню, не уклоняться от медицинского освидетельствования и не использовать косметики
Интересно, что среди билетных обитательниц «домов без древних языков» были и те, кто эти самые языки прекрасно знал и вообще имел отличное образование, но. судьба не сложилась. Но основная часть персонала ночлежек была, конечно, из простых крестьян. По данным Росстата за 1889 год, 70% проституток страны — выходцы из бедных семей, 13,7% — из содержательных и только 0,7% — из богатых. Про остальных информации нет. Известно, впрочем, что иногда своими женами промышляли мужья или крестьянки во время походов на городские ярмарки нет-нет да и приторговывали телом, чтобы заработать на обновки себе и детям (неудивительно, что процент проституции снижался с сокращением безработицы и увеличением среднего заработка).
Работа в борделе считалась у представительниц древнейшей профессии в почете
Девушка без прошлого, с безукоризненной репутацией, но не имеющая никаких средств, хочет отдать все, что имеет, тому, кто одолжит ей 200 рублей
Но были и заведения, где «хрустальные люстры, портьеры красные и все сверкает». И там тоже спрос был лишь на начитанных и, конечно, самых красивых девушек. Некоторых из них можно даже назвать «идейными» — они боролись за свои права, а к работе подходили «со всей ответственностью».
Трубная площадь. Справа дом, на углу Цветного бульвара, в котором находился трактир «Ад». «По гнусности, разврату и грязи он превосходит все притоны…» — такая характеристика давалась этому месту в книге «Московские норы и трущобы». «Адом» называли полуподвальный этаж гостиницы «Крым». Основной контингент «барышень» составляли подмосковные крестьянки, или, как их называли тогда, «матрешки»
Посещение публичного дома в Петербурге и Москве: 3-5 руб. за сеанс, 5–15 руб. за ночь, 10–25 руб.за выезд на дом; в провинциальных городах — 1–3, 1–5 и 3–10 руб. соответственно. В дешевых домах терпимости разовое посещение «дамы с камелиями» обходилось в сумму от 20 до 50 коп.
Для сравнения: фунт (400 г) ржаного хлеба в 1897 году стоил 3 коп., белого — 10 коп., пуд (16,3 кг) соли — 10 руб., 100 яиц — 2,8 руб., столько же — фунт чая, пуд осетрины — 13 руб., фунт мяса — 13 коп., пуд сливочного масла — 11,6 руб.
Оклады конца XIX века: младший офицер — 35 руб., учитель — 25 руб., фельдшер — 40 руб., рабочий на заводе — около 16 руб.
Одинокие женщины
По данным нескольких исследований проституции в России, среди причин, толкавших женщину на этот путь, чаще всего назывались социальные мотивы: нужда, скудость средств, усталость от тяжелой физической работы
Были и такие. Их называли бланковыми проститутками, они не были прикреплены к домам терпимости и во врачебно-полицейские пункты попадали, конечно, против воли. Их тоже ставили на учет и выдавали специальный бланк — отсюда и название.
Тем, кому не повезло попасть в публичный дом, работали индивидуально
Были «любительницы», которые продавали себя через объявления в газетах
А вот те, у кого была своя жилплощадь или удавалось удачно ее снять, процветали. Недаром их называли «аристократками».
Принимая клиентов на дому, они подыскивали себе «покровителей», подавая объявления в газеты: «Молодая жизнерадостная девушка хочет поступить к старику в услужение за приличное вознаграждение. Любит жизнь и ее утехи».
Женщина должна быть загадкой
А лучше — тайной. Так и назывался третий «вид» проституток — тайные. Они не были зарегистрированы ни в каких врачебно-полицейских пунктах, у них не было ни бланка, ни желтого билета. Попросту нелегалы. Чаще всего ими становились неопытные девушки, которые наслушались поэтических рассказов от бывалых, бланковых шансоньеток. Эти не были защищены никак. В особенности от венерических заболеваний, которые не просто уродовали внешности, но и уносили жизни.
Особенно тайная проституция распространилась к началу Первой мировой войны. Как следствие, сифилис пошел с косой. В 1910 году заразившихся этой болезнью проституток насчитывалось 50%, к 1914 году эти цифры выросли аж до 76%.
Революция сексуальная и не очень
1917 год дал свободу «труженицам пола». Но не в плане продвижения по карьерной лестнице — просто женщина была объявлена «тоже человеком». В этой связи упразднили врачебно-полицейские комитеты, а проституцию запретили.
«Осчастливленные» кокотки охотно согласились иметь права и неохотно — бросить любимое дело. Для этого пытались создавать свои профсоюзы. Большевики решили проблему, как обычно, быстро и без сантиментов, отправив жриц любви на трудовые работы, а во времена военного коммунизма попросту отстреливая.
Но были среди ленинцев и гуманисты — они-то и пытались социализировать «легкую кавалерию» как «жертв капиталистического строя». Жертвы стараний не оценили и с началом НЭПа торговля телом вновь поднимает голову. Облавы и социальная профилактика помогали плохо и с 1922 года проституция вошла в УК РСФСР в качестве одной из статей. Сейчас за занятия проституцией в РФ предусмотрено административное наказание, а вот организация притонов — уже грозит уголовной ответственностью.
Как торговали любовью в Российской Империи
«Пойди за меня – я тебя хочу, а ты меня» – вполне открыто, по-современному писал Микита своей возлюбленной Малании в берестяной грамоте под номером 377; но это было написано в 13 веке в свободной Новгородской республике, по сути, в европейской стране. А в Московском царстве допетровских времен женщина была, по восточным обычаям, подчинена своему мужу, а даже сама тема секса была табуирована.
Берестяная грамота №377 – один из первых документов о брачном сговоре в русской истории.
В этих условиях профессиональной проституции в России почти не было. Что, разумеется, не значит, что не было блуда, побивания кнутом отдельных «блудных девок», сексуальных услуг при банях… Существовало и сводничество – услуги по организации тайных встреч, запрещенные Соборным Уложением 1649 года.
«Девушка у окна», художник Фирс Журавлев (1836-1901)
Постоянные публичные дома появились только в петровской России. Многое при Петре было перенято из Европы – и премудрости этой деликатной сферы в том числе.
«Прядильные дома» и их обитательницы
«Дом Анны Монс в Немецкой слободе», Александр Бенуа (1870-1960)
Ещё в 1697 году царь Петр составил наказ ярославскому воеводе Степану Траханиотову, документ, служивший руководством всем городским воеводам, в котором читаем: «Беречь накрепко, чтобы в городе, на посаде, и в уезде… и в деревнях [. ] корчем, и бл*дни, и табаку ни у кого не было», – прямое свидетельство о появлении регулярных мест, где можно было получить сексуальные услуги за деньги. Проституция, а вместе с ней и венерические болезни, проникла и в армию. Уже в 1716 году в Воинском уставе Петр предписывает полковым лекарям лечить «офицеров, которые наживают себе болезни французские», только за отдельную плату.
Царский указ от 13 февраля 1719 года предписывал отлавливать в Москве «по разыскным делам виновных баб и девок, которые смертной казни будут не подлежать» и заключать их в «прядильные дома», где употреблять на производство пряжи и кормить так же, как заключенных на каторге. В Петербурге первым таким заведением стал Калинкинский работный дом на Фонтанке, 166, при Петербургской шпалерной мануфактуре. Известно, что уже при Елизавете Петровне «лечение» трудом здесь проводилось анонимно: женщины числились под номерами, имели право носить маску и скрывать свое имя и статус.
Калинкинская больница в Петербурге
Екатерина II лично занялась проблемами распространения в обществе инфекционных и «прилипчивых» болезней, а также вопросами общественной морали. Ее «Устав благочиния» (1782) запретил организацию борделей и занятия проституцией – за это брали штраф и сажали на полгода в «смирительные дома» – работные тюрьмы, или отсылали на фабрики. Также Екатерина еще раньше, в 1771 году, обязала всех промышленников, не отказываясь, принимать на работу осужденных проституток – до этого помещики-фабриканты под разными предлогами отсылали их назад в полицию.
Павел I, со свойственной ему гигантоманией и «в пику» матери, в 1800 году предписал ссылать почему-то именно московских проституток аж «на Иркутские фабрики». Из пойманных и содержавшихся в тюрьме 69 женщин 19, в основном солдатских жен и вдов, все-таки уехали в Иркутск. Это были самые строгие известные принятые меры против проституции в царской России.
Николай I фактически легализовал проституцию в России. Согласно предыдущим законам, она формально запрещалась. Однако в 1843 году учредили «Врачебно-полицейский комитет», который ставил проституток на учёт. Теперь взамен паспорта им выдавали «заменительный билет», в котором ставили отметки о врачебных осмотрах и уплате госпошлины. В 1844 выпустили «Правила содержательницам борделей» и «Правила для публичных женщин».
Николай I (у которого, кстати, было несколько известных фавориток) был военным и понимал, насколько мужчинам на долгой изнурительной военной службе (а во всех городах всегда стояли и квартировали полки регулярной армии) не хватает общества женщин. Человеческое естество, согласно логике царя, следовало не изживать, а регулировать.
Притоны и публичные дома в русских городах, как и в Европе, обычно находились в определенных кварталах. Самой частой приметой таких домов были плотно закрытые и занавешенные окна – ведь соседи-горожане чаще всего жаловались в полицию на шум, доносящийся из подобных мест. В 1861 занавески днем и ставни ночью сделали обязательными для всех публичных домов. Тогда же притоны обязали «действовать тайно», то есть без вывесок и рекламы, и запретили размещать бордели ближе 300 метров от училищ, церквей и школ, но в российских губерниях это расстояние постоянно сокращали. Хорошо же, стало быть, шел бизнес!
Некто Княжихина, «хористка», работавшая на Нижегородской ярмарке (фото сделано в 1895-1905 гг.)
Клиентам о работе сообщали условными знаками. Историк Светлана Малышева пишет, что на одной из улиц Казани таким знаком служила игрушечная собачка на окне: если она повернута мордой наружу, то девушка сейчас свободна.
Количество «девушек» в провинциальных борделях всегда превосходило число кроватей в заведении, а значит, в часы отдыха спать женщинам приходилось вдвоем. А когда они могли выспаться? Только по дням церковных праздников и по воскресеньям – и то только до полудня! В свободное от работы время, в основном днем, они сидели по тем же домам – уставы запрещали им стоять перед окнами (и смотреть в окна), гулять компаниями по улице. Обязательной частью их повседневной жизни было пьянство; в 1870-х годах правительство даже отменило запрет на хранение алкоголя и продажу его клиентам в публичных домах: он никогда и не соблюдался.
Карточки с «хористками»
Getty Images; Global Look Press
Господа в гостях у дам легкого поведения
Количество женщин, занимавшихся любовью за деньги, в России накануне 1917 было неисчислимо. Посещение проституток в дореволюционном обществе не было «блудом», как считалось в древней и считается в современной России. Это была социально приемлемая форма мужского досуга, традиционная для студентов, офицеров и других мужских городских групп. Многое изменилось после революции 1917 года.
Образцово-показательная проституция. Дореволюционные бордели без мифов и купюр
Фото © Getty Images / Bettmann
Легальная эра отечественной проституции
Один-два раза в неделю жрицы любви проходили медосмотр в комитете и проставляли в смотровой книжке отметки о своём здоровье. Больных лечили. Тайных выявляли. Укрывающихся от осмотра арестовывали или высылали из города.
Истории и персонажи ниже реальные. Столь близкое знакомство с дореволюционными проститутками доступно нам благодаря выдающимся врачам империи, которые не только вели скрупулёзный учёт своей борьбы с сифилисом, но ещё писали талантливые статьи. Это Б.И. Бентовин, А.И. Фёдоров, М.Г. Кузнецов, П.Е. Обозненко, К.Л. Штюрмер и В.М. Тарновский.
Чтобы было интереснее читать, советуем применять лучшую формулу из предложенных экономистами в блогосфере 7 — 1 рубль Российской империи равен примерно 800 современным рублям
История Генриетты, Жозефины и Аннушки
Фото © Getty Images / SSPL / David Nathan-Maister, © Getty Images / Adoc-photos, © Getty Images /CorbisImagno
Санкт-Петербург, 1906 г. Контора для найма прислуги. В предбаннике грустит множество деревенских молодиц, не могущих месяцами дождаться места горничной или компаньонки. Среди толпы девиц статью фигуры и деликатными чертами лица выделяется 17-летняя Аннушка — дочь сельского батюшки. Отец её умер, и она подалась в столицу на заработки с одним рублём в кармане. И вот сбережения истрачены, платить за комнату нечем, а работы нет. От грустных мыслей Аннушку пробудила вдруг подсевшая к ней эффектная дама в дорогом платье.
Контора для найма прислуги. Кадр из видео YouTube / Justyna Wajnikonis-Maciejewska
Генриетта с Аннушкой вышли из конторы и взяли извозчика в сторону Итальянской улицы, где располагались фешенебельные бордели Петербурга. Дверь без вывески, окна занавешены. В прихожей чучело медведя. Встречала их хозяйка заведения Жозефина — 50-летняя пышущая здоровьем тётка.
— Какую же красавицу привезли! — заохала она на Аннушку. — Сейчас всё покажу тебе. Вот общая зала, где гости могут играть в карты, выбрать девушку, потанцевать, выпить, послушать пианино.
Выбор девушки. Фото © Getty Images / Apic
Роскошная зала, утопающая в шелках туссор и персидских коврах, освещённая хрустальной люстрой, ослепила Аннушку. Лестница вела на второй этаж в столовую и апартаменты. Каждая комната была уникальна. Одну оборудовали граммофоном. Во второй стояла музыкальная кровать. Третья являлась аттракционом — внутри огромное ложе, вокруг зеркальные стены и 50 аромасвечей. Здесь собиралось несколько пар, и их оргия многократно отражалась в зеркалах при дрожащем свете. Ещё бордель известен тематическими вечерами, когда все девицы облачались в подвенечные платья и фату либо в парики и кринолины времён Директории.
Гостевая зала в перворазрядном борделе. Фото © Getty Images / The Print Collector
— За классические услуги клиенты платят 15 рублей, за «особые» — 25. Будешь отдавать мне 3/4, а с постоянных клиентов 1/2. И помни, гостей надо не только развлекать, но и заставлять их требовать вино с угощением, — науськивала новенькую Жозефина. — А теперь пойдём накормим тебя.
В столовой подали поросёнка и гуся. Столь вкусно Аннушка не ела никогда в жизни, даже когда был жив отец. Чувство стыда отступало.
— Завтракают наши пансионерки рано утром после ухода последних гостей. Потом спят до вечера. Но к 22 часам они должны находиться в зале, одетые, причёсанные и намарафеченные, — Генриетта заговорила только после ухода Жозефины. — Завтраку не удивляйся. Даже в бедных борделях проституток кормят обильно и хорошо. Это классическая приманка для девиц, да и большинство клиентов любит проституток посочнее.
Генриетта учила Аннушку, где хранить деньги, какие наряды надевать, как не заразиться сифилисом, советовала обучиться игре на гитаре и декламации стихов.
— Всегда относись с вниманием к прихотям клиента. Есть у нас завсегдатай, дряхлеющий князь. Он раздевается донага, а две девушки в одних рубашках немилосердно секут его розгами по ягодицам, пока у старика не происходит эрекция. За это он даёт 50 рублей.
Клиент с двумя девушками. Фото © Getty Images / Apic
Сама Генриетта знала три языка, умела перевоплощаться и пристрастить к себе богатых гостей. За ночь с ней мужчины готовы были отдавать и по 100 рублей. Итоговый месячный заработок её иногда переваливал за 1000 руб. Ещё она была эмиссаршей — то есть агентом, кто вербовал новых проституток. Владельцы домов терпимости буквально сражались за Генриетту. Ещё недавно она работала в Москве в борделе-старожиле «Англия», где 26 годами ранее из-за сердечного приступа в объятьях звёздной куртизанки — немки Шарлотты Альтенроз — умер белый генерал Михаил Скобелев.
История Аннушки закончилась печально. Развратное веселье затянуло её с головой. Через семь лет она выглядела изъеденной сифилисом старухой. Из борделя Жозефины попала в дом терпимости, где за девушек платят рубль, потом в дом, где платят десять копеек. Это уже дно. Там Аннушка и сгинула. А вот Генриетта (современники называли её идейной проституткой) незадолго до революции владела своим борделем. Её судьба неизвестна.
Крыса и Пробка — трущобные дивы
При Екатерине II в Петербурге появился Сенной рынок с самыми дешёвыми товарами в городе. Сюда начал стекаться сброд. В окрестностях выросла Вяземская лавра — 13 связанных домов, сдаваемых внаём. Это был замкнутый трущобный мир со своими страстями и укладом жизни, где прятались беглые каторжники и воры, где снимали койку беднейшие типографские рабочие, профессиональные нищие и тряпичники. Условия отвратительные: смрад, сырость, нищета, безысходность витали в прелом воздухе.
И вот здесь над трактиром, чтобы удовлетворить потребности черни, открылся легендарный публичный дом «Малинник». Добавим, что легальные бордели были наиболее чистым местом даже в трущобах. В них хотя бы исправно меняли постельное бельё и мыли полы.
1899 г. В одной из комнат «Малинника» гремела гитара, текла рекой дешёвая водка, на столе три девицы плясали развратные танцы. Самая бойкая и знойная — Евдокия, обмотанная одним грязным полотенцем. Она в публичных девках уже 11-й год, ей 25, но, несмотря на синяки по всему телу, выглядит значительно моложе. Девушка проснулась пару часов назад и уже опухла от пьянства с новыми клиентами.
Фото © Getty Images / Adoc-photos / Corbis
Сегодня у Евдокии удачный улов: пекарь и извозчик. Но вечер едва не портит местный живой труп Сашка Столбовая, которую давно все называют только по прозвищу — Пробка.
— Куда лезешь в комнату, Пробка? Не порть своим видом настроение гостям! — замахнулась на неё Евдокия.
Сашке Пробке около 50 лет, она бывшая крестьянка из Твери. На вид ветхая измождённая старуха с выбитым глазом, кожа да кости. На лице следы сифилиса. Когда-то давно Александра работала в борделях средней руки, потом в «рублёвых» заведениях в Таировом переулке, затем в «копеечном» «Малиннике». Когда она перестала приносить доход хозяйке, её выбросили и отсюда, отобрав медицинский билет. Благо угол ей выделила по жалости другая обитательница этих трущоб — какая-то сердобольная женщина тоже из тверских.
Кто же мог позариться на Столбовую? Она пользовалась спросом пьяниц в ночлежках. Платили ей не более двух-трёх копеек. Ещё Сашка собирала по кабакам объедки. Тем и жила. А погибла от холода, замёрзнув на улице.
Калинкинский дом — чистилище и курорт
Калинкинская больница в Санкт-Петербурге — первая венерологическая клиника в России. Фото © Wikipedia
В Калинкинскую больницу свозили на лечение больных проституток. Здесь же проходили медосмотры.
— Если принять во внимание, что в Петербурге около 52,7% поднадзорных проституток страдает сифилисом, да ещё прибавить девиц с явлениями других венерических болезней, то станет понятным, что подавляющее большинство торгующих телом должно пройти через это своеобразное чистилище… — любил повторять врач и журналист Борис Бентовин.
1910 г. десять часов утра. Скоро врачебный осмотр. Пациентки прогуливаются в серых больничных халатах. Но в остальном подробности туалета различны. Состоятельные куртизанки форсят тонкими рубашками с кружевами, юбками модного материала, главная статья щегольства — ботинки на французских каблучках. Иной внешний декорум у третьеразрядных девок. Для них больничное казённое бельё — и то роскошь.
Что делают девушки? Одни весь день лежат в полном безделье. Другие шьют на заказ бельё, редко кто читает книгу. Чаще можно услышать сплетни, ругань, трущобные словечки.
— Ребятки… Новеньких ведут… Идите скорей! — зовёт врачей фельдшерица.
Бентовин уселся за стол, взял пачку анкет, осмотр начался…
К гинекологическому креслу словно к эшафоту приближается первая — 15-летняя Степанида. Тщедушная, бледная, почти ребёнок. Дрожа телом, она взбирается на ложе, закрывает лицо руками. Ей стыдно до слёз. Год назад девочка приехала из Новгородской губернии в Петербург. Не найдя работу, она заторговала собой на улице, подцепила сифилис от дворника и была забрана сюда во время врачебно-полицейского уличного обхода. Степанида «комиссная», т.е. не имеет ни бланка, ни билета. По закону она и не может их иметь, ей нет 17. Однако позже врачи из жалости выхлопочут для неё бланк.
— Заниматься продажей тела всё равно будет. А бланк какая-никакая защита, даёт определённые права и возможность регулярного лечения от сифилиса, — так размышляли они.
Гинекологическое кресло. Фото © Getty Images / ullstein bild Dtl.
— Ведёт себя апатично, совсем не понимает, почему её забрали и сколько неизгладимого зла она систематически сеяла вокруг себя, — ужаснулся врач Бентовин.
Пациентке вводят ртутную инъекцию — это старейший противосифилитический препарат. Фото © Getty Images / Science & Society Picture Library
Новенькие осмотрены. Теперь быстрою чередой сменяются «старые».
Заходит немка из Риги — 18-летняя Ида. Интеллигентное лицо. Деликатна и сдержана. С 16 лет она служила бонной в богатой петербургской семье, где сошлась с господином. Обманутая жена изгнала Иду, так та очутилась на улице. Была захвачена полицией и выслана домой к родителям. Через два месяца вернулась и устроилась работать в публичный дом. Она сифилитичка вторичного периода.
На очереди ещё одна «комиссная» — 18-летняя Прасковья. Говорит, забрана с улицы впервые. Однако фельдшерица, всмотревшись, узнаёт в ней больную, которая в качестве «комиссной» уже была здесь раньше, но назвалась по-другому. «Прасковья» признаётся, что да, она рецидивистка, зовут её Надежда. У неё длительная история болезни, попадает в больницу под разными именами в четвёртый раз. Надежда укрывалась от получения бланка и от прохождения осмотров именно по причине болезни. Теперь её, возможно, вышлют из города либо арест. Надежда злится, грубит врачам и отказывается от ртутных инъекций.
Следующая, 32-летняя Капитолина. Краснощёкая, крепкая. На панель Капитолина вышла в 15 лет. С тех пор треть жизни она проводит здесь в Калинкинской больнице на лечении от сифилиса. Кроме того, страдает хроническим алкоголизмом. Привезли её сюда вчера невозможно пьяную и буйную, всю в синяках и порезах. Она с кем-то подралась на Сенном рынке. На утро это был другой человек. Капитолину-хохотушку любили здесь все: и врачи, и фельдшерицы. Она развязная, веселит всех.
— Сифилитических явлений у неё нет, но, учитывая травмы по всему телу… Пусть отдохнёт тут у нас, покормится, — шепчет Бентовин фельдшерице. Та кивает.
— Какая ирония! Есть же такие жалкие создания, для которых Калинкинская больница — идеал отдыха, курорт! — с такими мыслями врач закончил осмотр.
Проститутки и последние дни империи
Фото © Getty Images / Adoc-photos / Corbis
В 1910 году прошёл Всероссийский съезд по борьбе с торгом женщинами. Первую скрипку там играли аболиционисты во главе с главной феминисткой страны Марией Покровской. Они выступали за полную отмену контроля над проститутками. Им противостояли сторонники недавно умершего сексопатолога Вениамина Тарновского — тот считал, что надзор нужно сохранить, но реформировать. Забавный факт: в оргкомитет съезда пришло письмо от 63 девиц, требовавших принять закон, который обяжет проверять на болезни в том числе и клиентов домов терпимости.
В 1913 г. либеральная общественность почти продавила новый закон о проституции. Его разработкой занялись аболиционистские общества. Всё шло к упразднению врачебно-полицейского надзора и домов терпимости, созданию профсоюза проституток. Законопроект уже лоббировался в Госдуме. Но грянула война — реформы встали. В итоге комитет продолжал деятельность вплоть до февраля 1917-го.
4 мифа о дореволюционной проституции
Фото © Getty Images / Adoc-photos / Corbis
На панель шли только растлённые баринами девки
Статистика комитета решительно это опровергает. 47% продажных женщин формировали крестьянки, приехавшие в город на заработки; 36% были из мещанок; 7% солдатскими дочерьми; 3% из привилегированных сословий. 79% вышли на панель ради лёгких и высоких заработков, из-за лени, любви к мужчинам и весёлой жизни. Лишь 10% заставила нужда.
У проституток отбирались паспорта, поэтому пути назад у них не было
Куртизанки были закабалены хозяйками борделей
Проститутки и бордели платили налоги
В России сейчас 1,5 млн проституток, 9% из них болеют ВИЧ
Фото © ИТАР-ТАСС / Виталий Белоусов
Сейчас ВИЧ-катастрофа обгладывает нашу страну. Инфицировано свыше 1,2 млн человек — это 0,9% от всего населения. И число носителей продолжает расти со скоростью Уганды, Кении и Зимбабве. Глава Минздрава даже боится, что эпидемия в 2020 г. выйдет из-под контроля. Изменился портрет типичного россиянина, страдающего от СПИДа. Теперь это не представитель групп риска, а гетеросексуал в возрасте от 15 до 49 лет, заразившийся половым путём.
Одна из самых низких заболеваемость страшным недугом в Австралии. Среди причин — плотная работа островного государства с местными жрицами любви, уверен Вадим Покровский, руководитель Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом.
Там, где интим-услуги законны, труженицы секса исправно платят налоги, а государство в свою очередь регулирует индустрию законами. Взять немцев. 400 тысяч германских проституток зарабатывают €15 млрд в год. Если применить местный подоходный налог 14%, то, получается, в госказну Германии ежегодно капает от жриц любви свыше €2 млрд налогов. При этом ВИЧ-инфицированных там
